— Ну-ну, успокойтесь. Теперь все в порядке, — перебил меня Клайд. Слегка улыбаясь, он пристально смотрел мне в глаза.
— А как тут очутились вы? — спросила я.
— Приехал, чтобы вернуть ваш кейс. — При разговоре на щеках у Клайда образовывались ямочки, придававшие ему мальчишеский вид. — Вчера вы были несколько рассеянны. Полагаю, что вас сильно расстроил вид трупа. Я прав, не так ли?
— Да.
— Вам ведь не приходилось видеть трупы раньше? — продолжил он допрос.
— Только на похоронах, после гибели родителей… — Я замолчала, и Клайд сочувственно сжал мои пальцы.
— Да, загадочная история, — задумчиво произнес он. — Гарт Гренджер, мой старый друг, служащий теперь в полиции Ветшира, сказал, что они понятия не имеют, кем был этот бедолага, как оказался в сундуке и зачем приехал в Ветшир. Старина Гарт вам понравится, я уже говорил ему о вас.
— Говорили? — Взглянув ему в глаза, я потупилась.
— По словам Гарта, при нем не оказалось ничего, что позволило бы опознать его личность, карманы были совершенно пусты. Теперь они пытаются выяснить что-нибудь по отпечаткам пальцев. — Клайд скептически покачал головой. Видно было, что эта история вызвала у него неподдельный интерес. Судя по всему, любое событие в Ветшире все-таки лучше чем ничего. К тому же оно дает возможность кое-кому из местных жителей попробовать себя в роли частного детектива. — Господи, что это я болтаю всякую чепуху, когда вы все еще дрожите от страха? Может быть, нам лучше немного пройтись, чтобы разогреть кровь? А не хотите ли пробежаться? Я любитель бега, это помогает сохранять форму, — добавил Клайд, видимо желая успокоить меня.
— Но мне… известно, кто он такой, — с запинкой произнесла я.
— Что? О ком вы говорите?
— О человеке в сундуке. Мы ехали с ним в одном купе. Он… как бы это сказать… пытался познакомиться со мной, — призналась я. — Его зовут Фарнсворт Ипсли.
— Фарнсворт Ипсли? — Он произнес это имя так, как будто оно было ему знакомо. — Вы уверены?
— Да. У меня в кейсе есть его визитная карточка. Он дал ее мне, желая произвести впечатление. А где мой кейс?
— По-прежнему в машине, — ответил Клайд, и озадаченное выражение на его лице сменилось широкой улыбкой. — Я подумал, что, оставив его там, смогу соблазнить вас автомобильной прогулкой со мной. Хотя вряд ли тетя Цинния одобрила бы мой способ действий. Она предпочитает откровенную тактику. — Он сокрушенно склонил голову. — Но мне, наверное, нужно еще многому учиться, когда дело касается… противоположного пола. Хотя не то чтобы я вел уединенную жизнь, но все-таки профессия обязывает. — Он рассмеялся, потом вдруг посерьезнел. — Как не раз мне приходилось объяснять тете Циннии, я жду, когда встречу подходящую девушку. Но тетя, разумеется, говорит, что все это чепуха. Просто я недотепа и пошел неизвестно в кого, только не в Хоббсов и не в Уолтерсов. — Клайд хмыкнул. — Правда, когда тетя Цинния начинает напирать на меня со всей этой чепухой слишком уж сильно, я всегда напоминаю, что сама она осталась старой девой. На что тетя, конечно, отвечает: «Не по своей вине, вовсе не по своей вине!»
Я рассмеялась и позволила ему поднять меня на ноги.
— Как сказала бы Робертина Кавано, ваша тетя Цинния та еще штучка!
— Кто такая Робертина Кавано? — спросил он, увлекая меня за собой.
— Моя соседка по комнате в Брейсвелле, — ответила я, мысленно представив себе Робертину.
— А что она собой представляет?
Мы направлялись к его автомобилю, припаркованному за воротами.
— Полная противоположность мне: открытая, жизнерадостная, полная веселья.
— А вы разве не такая? — спросил Клайд, внимательно глядя на меня.
— Я… не знаю, Клайд. Я ведь вела очень замкнутую жизнь… сиротскую.
— Извините. — Он сочувственно пожал мне пальцы. — Просто я думал, что все американские девушки жизнерадостны. Стоит только посмотреть их фильмы…
— Клайд, пожалуйста, — с обидой воскликнула я.
Мы остановились. Повернувшись ко мне лицом, Клайд поднял руки и отвел упавшие мне на лоб волосы.
— Вера, я вовсе не смеюсь над вами. Зря вы так думаете. Просто дайте мне познакомиться с вами получше, узнать ваши чувствительные места и научиться обходить их. — Его лицо было совсем близко, и на какое-то мгновение мне показалось, что он собирается поцеловать меня. Вместо этого он положил руки мне на плечи. — Мне не хочется слишком торопиться, Вера. — Опустив руку вниз, он сжал мою ладонь.
Очевидно, мы оба не знали, как преодолеть неловкость, в определенные моменты возникающую между нами; больше того — мы немного боялись ее преодолеть.