— Андромеда должна была остаться, иначе кто бы вырастил Тедди? — возразил Гарри, испытывая смутную обиду за бабушку крестника. — Думаю, для нее это было непростое решение.
— Да меня-то не убеждай, я вообще природный Малфой, и все эти благородные порывы… прав тот, кто жив, я ж говорил, — отмахнулся Драко. И тут же добавил с подчеркнутой небрежностью:
— Но действительно неизвестно, как могла бы сложится история, если бы Андромеда Блэк еще в конце девяносто седьмого вместе с мужем ушла в леса охотиться на егерей.
Некоторое время Гарри катал по голове этот злой выпад. Действительно неизвестно. Вечный вопрос: «что было бы, если бы?..». Если Андромеда хоть в половину так же хороша, как была Нарцисса сегодня, то дожил бы Сивый до того дня, когда притащил Гарри с друзьями в Малфой-мэнор? И Гермиона не кричала бы под Круциатусом, и Добби не получил бы нож в грудь…
— Прости, — сказал Драко и сильно встряхнул Гарри за плечи. — Прости, я действительно зол на тебя. Я ляпнул, не подумав. Прости, возвращайся оттуда!
Гарри кивнул, но на самом деле все еще видел другого Драко — моложе и более испуганного. И Нарциссу, которая уговаривала всех не спешить вызывать Лорда, потому что опасалась его разочарования и гнева на и так опальное семейство Малфой. Он испытующе взглянул на Драко и спросил почти так же небрежно:
— Как думаешь, твоя мать смогла бы убить Волдеморта?
— Нет, — ответил Драко, не задумываясь. А потом посмотрел на Гарри в упор и продолжил с нажимом:
— И дело даже не в крестражах. Просто Блэки лучше прочих умеют видеть тьму и оценивать ее масштабы. Когда тебе кто-нибудь умный и опытный опять попытается рассказать, что против Темного Лорда можно было искать другое оружие, а ты сделал только то, что должен был, и это не повод считаться каким-то особенным и Мерлином отмеченным, ты вспомни: Нарцисса Блэк смотрела, как Лорд издевается над ее мужем и сыном и не посмела сделать ничего! Если бы она видела хоть тень шанса — она бы попыталась. Но эта темная тварь была ей не по силам.
— Прости, — сказал на этот раз Гарри.
— Проехали, — устало отмахнулся Драко и прижался к Гарри плечом. — Но знаешь, ты вот спросил, и теперь я думаю, что мать сегодня еще и поэтому понесло… Думаю, она так и не смогла себе простить бездействия тогда и вот так расплатилась с долгами. Надеюсь, что расплатилась.
Как отвечать на это Гарри не знал. В комнате снова повисло молчание, и, чтобы разбить его, Гарри спросил:
— Она сильно пострадала?
— Да не очень, судя по всему! — неожиданно весело откликнулся Драко. — Я от них сбежал! Есть такие скандалы между родителями, присутствовать при которых детям нельзя, даже если дети сами уже женаты. Мon cher papa et ma chère maman не отходя от родового алтаря принялись выяснять, кто из них взбалмошный самоубийца и так и не вышел из подросткового возраста. Это косвенно намекает, что ни один из них не при смерти.
— Вот уж чего не могу представить, так это твоих родителей скандалящими друг с другом, — натянуто усмехнулся Гарри.
— Думаю, даже Астория не может, а она уже член семьи. Классическое воспитание ничем не перебьешь: семейные неурядицы должны быть скрыты ото всех. И, кстати, я тебе ничего такого не говорил, в смысле про родителей!
— Ни в коем случае, — подтвердил Гарри. — Но только раз лорд и леди заняты, то ты сам мне давай рассказывай, что я видел на самом деле… Или хочешь, я тебе сперва воспоминания солью, ты посмотришь, а уже потом скажешь? Там же куча трупов и местность фонит, как разлом в Преисподнюю, а врать Фальку, что я был не в курсе, я не буду. Мне сейчас надо бегом скакать в Аврорат докладывать, а я даже не знаю, творила ли Нарцисса что-нибудь запрещенное.
— Ох, Мордред… — в очередной раз за эту ночь ругнулся Драко. — Талли! Принеси думосбор. Надо посмотреть, действительно. Но первое, что я тебе точно скажу, никакой поисковой карты в этой истории не было. Мы узнали, что мать ушла порт-ключом, и ты просто захотел к ней переместиться. Ты ж Избранный, в твоем случае такое объяснение сгодится.
— И почему, кстати? Если у вас есть такая карта, которая нашла бы Люциуса через все щиты, почему он не сказал об этом сразу?
— Потому что карта родовая, Поттер, как и семейные экстренные маяки вроде запонки, которая у тебя! Воспользоваться всем этим добром в норме может только Малфой. Просто ты опять исключение из всех правил, особенно когда не в курсе, что такое правило вообще есть, — Драко устало хмыкнул. — Ну и я все-таки тебе помог увидеть координаты. Но стопроцентной уверенности не было даже у меня, что уж говорить об отце? Он не сказал аврорам про карту, потому что доблестные авроры не смогли бы ей воспользоваться, и что? Правильно, вежливо попросили бы, чтобы по ней группу захвата аппарировал я как какой-никакой, а тоже сотрудник Аврората. А отец ни за что на свете не отпустит Наследника в гости к Лейстрейнджу, даже если на самом деле для меня это вполне себе умеренный риск, а сам он имел все шансы погибнуть… И тут мы возвращаемся к тому, что ты, скотина, не сказал мне о ваших дебильных планах! Убил бы тебя, но сейчас некогда!
К концу речи от веселости Малфоя уже не осталось следа, и Гарри заподозрил, что его «убил бы» следует понимать близко к буквальному. Но, к счастью, домовик уже принес думосбор, так что Гарри быстренько занялся сливом воспоминаний, таким образом увернувшись от дальнейшего диалога.
Посмотрев воспоминание, Драко некоторое время молчал, и по его лицу не получалось толком определить, о чем он думает. Наконец он с силой потер лицо ладонями и как-то растерянно произнес:
— Знаешь, это было такое общее место в картине мира: еще в детстве, ну, когда все мальчики вслух мечтают о сражениях и всяких подвигах, отец мне говорил, что единственный настоящий боевой маг в нашей семье — мама, а наша задача как мужчин и Малфоев — сделать так, чтобы ей не пришлось об этом вспомнить. Просто такие стандартные отцовские наставления, привычный неинтересный фон, понимаешь? И сейчас это так неправильно, так странно… Даже немного помочь ей, и то ты мне не дал.
В последней фразе не было обвинения, только та же растерянность, и от этого Гарри стало еще хуже. Впрочем, через несколько секунд Драко встряхнулся, словно мокрый кот, и решительно сообщил, что идет разнимать диспут родителей, поскольку сам он понятия не имеет, как квалифицируется сотворенное Нарциссой «полное убийство» и что из блэковских чар сейчас официально вне закона.
Оставшись один, Гарри с головой рухнул в чувство вины и перед Драко, и перед самой Нарциссой, которую даже не попытался уберечь. Сейчас, после всего сказанного Драко, мысли о сходстве Нарциссы с Беллатрикс начали казаться попросту подлыми. Леди Малфой никогда не давала повода считать, будто ей доставляет удовольствие насилие, и то, что Гарри принял за радость…
Додумать мысль ему не дал быстро вернувшийся и очень деловитый Драко. Он сообщил, что старшие Малфои, оказывается, давно прекратили выяснять отношения и уже родили близкую к истине версию событий, тянущую максимум на убийство в состоянии аффекта. Так что в задачу Гарри на ближайшее будущее входило честно сообщить о том, что он видел своими глазами, и отвести следственную группу на место событий. А за комментариями и подробностями авроры пусть идут к самим Малфоям, уж те им все разъяснят в лучшем виде! С этим Гарри и отбыл в Аврорат.
Для Гарри это была очень долгая ночь. Было уже совсем светло, когда он оставил коллег копаться на месте побоища, а сам перехватил пару часов сна на любезно предоставленном Лонгюссоном диване. Потом пришлось пить бодрящее зелье, поскольку голова спросонья была вообще никакая, но пропускать опрос Нарциссы Гарри категорически не хотел, да и Лонгюссон считал, что присутствие живого свидетеля событий при этом разговоре не помешает. Так что утром аврор Поттер в компании главы Следственного отдела и еще двоих коллег снова был в Малфой-мэноре, на этот раз — с сугубо официальным визитом.