— А знаете, меня это более всего поражало в новостях британской прессы. Как так получилось, что из всех людей с сомнительной репутацией Святой Поттер оделил своим покровительством наиболее подлое и беспринципное семейство? На чем основан этот интересный выбор?
— Возможно, как-то повлияло то, что Нарцисса Малфой спасла мне жизнь в день последней битвы? — по-прежнему нейтрально отозвался Гарри. — Или то, что Драко Малфой с первого дня после освобождения работал над тем, чтобы ликвидировать последствия власти Волдеморта? А кого бы вы предложили мне в друзья?
— Складно излагаете, Поттер. Вы действительно считаете, что ваш «друг» тоже одержим благими целями и трудится во имя мира в магической Британии? Тогда у меня для вас плохая новость!
— Это вы присылали воспоминания в «Пророк»? — перебил его Гарри.
Бёрк осклабился:
— Так значит, как минимум кое-что вам известно… И как, вам понравилось увиденное?
— Мне это не интересно. Была война, лично я успел пару раз воспользоваться Непростительными, и у меня, как видите, даже нимб не отклеился. Вы настолько боитесь Малфоев, Санктуар?
— Я? Боюсь? Впрочем можно сказать и так. Я боюсь того, что может сделать эта семейка, получив возможность влиять на судьбу моих внуков. Сейчас дети надежно спрятаны, и их безопасность зависит только от надежности чар. А как только они выдут из тени… вы можете поручиться, что ваш «друг» не постарается отнять их у матери и раздать на воспитание в максимально неподходящие для этого семьи? Вы ведь кое-что знаете о таком способе воспитания, не так ли?
— Я не знаю ничего об их матери, может, она тоже в розыске, и тогда остаться с детьми ей не дадут. В максимально неподходящие семьи — однозначно, нет. Я могу обещать, что за этим прослежу лично.
Санктуар заинтересованно склонил голову:
— А вот это уже похоже на деловой разговор, мистер Поттер. Как насчет Непреложного Обета от вас? Вы лично поручитесь, что моим внукам вернут Бёрк-мэнор, что они получат нормальное воспитание…
— У меня есть крестник, может слыхали? — перебил Гарри. — И я твердо уверен, что его прадед упал бы в обморок, узнай он, кто и как участвует в воспитании Наследника Блэк. Вы действительно хотите чтобы я обеспечил «нормальное воспитание» на свой вкус?
— Я обозначу все пункты максимально подробно.
— И тогда они станут неприемлемыми для меня, не так ли? Здраво оцените свои пожелания и не забудьте, что я — выкормыш Дамблдора, и всё такое.
— Да, это так, — во взгляде старого волшебника промелькнула брезгливая жалость. — Что ж… Хорошо. Вы можете принести Непреложный в том, что не допустите вмешательства Малфоев в жизни Бёрков?
— При том, что Драко — глава Отдела, по сути решающего все вопросы помощи темным семьям?
— У вас на все есть отговорка, — устало и обреченно огрызнулся Бёрк. А Гарри осенила идея самого простого решения.
— Послушайте, то есть главная проблема в Малфоях?
Старик хмыкнул так, будто Гарри спросил что-то вроде «вас волнует всего лишь конец света?».
— Ну так давайте я вам устрою встречу с Люциусом! Настоящую нейтральную встречу, под мои гарантии безопасности для обоих.
Ухмылка Бёрка стала совершенно сардонической, и Гарри затараторил быстрее, пока его не перебили:
— Поймите вы, я не могу вам ничего обещать за Малфоев — у вас явно слишком сложные отношения, в которых я мало что понимаю. Но точно знаю, что и Люциус предпочтет прекратить эту вашу вендетту, если появится реальная возможность. С ним договаривайтесь о гарантиях ненападения или о чем там еще. А я прослежу, чтобы вы действительно договаривались, а не устроили грызню!
На последних словах Бёрк лающе рассмеялся.
— О, это вы самоуверенно заявили, юноша! Проследит он, ох, Мерлин!
— Не Мерлин, но, да, прослежу, — уже ровно и холодно подтвердил Гарри.
Старик посмотрел на него долгим оценивающим взглядом и медленно покачал головой.
— Нет. С Люци мы не договоримся, и даже вашего могущества не хватит, чтобы это изменить. Приведите ко мне младшего Малфоя. С ним у меня меньше… личной неприязни, и потому есть шансы на продуктивный разговор.
— Младшего? — растерянно переспросил Гарри, почувствовав, как внутри панически ёкнуло. — Вы же понимаете, что он все равно ни о чем не сможет договориться без одобрения отца?
— Младшего, — подтвердил Бёрк, глядя на Гарри с неприятным интересом. — Договориться-то он сможет, скрепить договоренность — нет. Вот пусть договаривается, а потом сам уламывает папашу. К аргументам в изложении сына Люци прислушается с большей вероятностью, чем к любым моим словам.
— Так, — с отчетливо малфоевской интонацией проговорил Гарри, — допустим. Но сначала мы обсудим условия всего дальнейшего. Когда вы договоритесь с Малфоями и скрепите договоренности, а так же получите все другие гарантии благополучия для ваших наследников, если таковые будут нужны, — он в упор посмотрел на волшебника за оградой, — тогда вы сдадите мне свою палочку, и я препровожу вас в Аврорат. И этот пункт мы скрепим Непреложным.
— Да-да, — с издевательской серьезностью покивал Бёрк. — Мое место — в Азкабане, я помню.
— И еще, — игнорируя его тон продолжил Гарри, — вы так же под Непреложный поклянетесь, что не причините вреда Драко. Этот обет вы принесете еще до того, как я его вызову.
— И кто его скрепит, юноша?
— О… — сказал Гарри. — Ладно, я подумаю. Сфера Безопасности как поле переговоров вас устроит?
— Да, вполне, если я буду видеть, как вы ее ставите.
— Да смотрите на здоровье!
Гарри отступил шагов на двадцать от ограды, так и не повернувшись к Бёрку спиной, — кто его, старого Пожирателя, знает, решит еще приложить чем-нибудь в честь начала переговоров! Но старик мирно сидел в своем кресле, правда, с палочкой в руке, но рука спокойно лежала на коленях, и палочка даже не была обращена в сторону Гарри. Впрочем, это ни о чем не говорило.
Для начала Гарри проверил зону будущего купола на наличие разных неприятных сюрпризов и убедился в их полном отсутствии. Затем поставил саму Сферу Безопасности — старинное заклинание для тех, кто хочет вести переговоры с врагом. Сам купол был непроницаем для большинства атакующих заклинаний, а внутри него никто не мог сотворить никакие чары, направленные на другого волшебника без прямого согласия адресата заклинания, а так же полностью блокировалось применение любых площадных чар. От Экспульсо непосредственно под ноги это, конечно, не защищало, но собственные щиты тоже никто не отменял, так что в целом эта Сфера считалась одной из лучших гарантий для подобных случаев. Правда, ее тоже полагалось постоянно поддерживать, но как Гарри сегодня уже убедился, «полагается» не значит «обязательно», по крайней мере для Избранного.
— Вам все нравится? — уточнил он, закончив колдовать.
Бёрк настороженно переводил взгляд с купола на опустившего палочку Гарри и обратно, потом философски покачал головой:
— Некоторые слухи об Избранном определенно не лгут.
— Труднее всего отгадать — какие именно, — ехидно отозвался Гарри, но тут же посерьезнел. — Сейчас мы с вами обговорим тексты Обетов: и о безопасности Драко, и о вашей сдаче после заключения договоренности с Малфоями. Потом вы войдете в Сферу, я возьму вас за руку, и как только Драко появится, вы начнете произносить Обет. Драко его скрепит.
— Сфера и Обет о ненападении. Вы очень переживаете за юного Малфоя, — Бёрк сально улыбнулся. — Я полагаю, что причиной вашей симпатии к этой семье стала отнюдь не его матушка. Понимаю вас, я слыхал, многие считали этого мальчика…
— Лестрейндж в последние минуты тоже решил поговорить с леди Малфой о ее муже и сыне, — громко сообщил Гарри. — Лестрейндж умер очень плохой смертью. Вы все еще хотите договориться о возвращении Бёрк-мэнора вашим внукам?
— О, как тонко вы умеете намекать, юноша! Умолкаю! — но Бёрк не перестал сально улыбаться. На секунду Гарри захотелось объявить все договоренности отмененными и сжечь к Мордреду этого проклятого старика с его проклятым домом. К счастью, секундный порыв прошел, оставив только холод. Но если раньше у Санктуара Бёрка были какие-то шансы выторговать более мягкие формулировки Обетов, то теперь он их лишился. Кажется, старик понял это, поэтому внес лишь одну поправку в предложенный Гарри текст: ограничил свое обещание неприкосновенности Драко сроком до сегодняшней полуночи.