— Фальк небось уже стол грызет от моих выходок.
— Очень его понимаю и от души сочувствую. Значит, объясняешь ему, что если он не согласиться подождать официальной сдачи завтра, то Бёрк тоже будет твоим трофеем. Только про вассалитет не заикайся, маглокровки таких слов пугаются, даже самые умные. В общем, ты справишься, я верю. А когда ты закончишь с Фальком, мы с тобой двинем в Хог, я обрисую ситуацию Джемме, а ты — Маккошке. Потому что Присциллу заберут недели на две-три минимум, и детей надо куда-то девать. Да и вообще, Секундусу — одиннадцать, и у него есть все шансы еще наверстать программу с первым курсом, тем более что она заточена под маглорожденных, и многое он уже знает и умеет. Так что сегодня вечером мы договариваемся с директором и деканом, а завтра днем парень отправляется в Хог. Джемма своих всех нянчит пуще родной матери, так что он не пропадет.
— Филиппу тоже учиться надо.
— И куда его, на третий курс? Такого лба с такими закидонами? Или на шестой — по возрасту, но без сданных СОВ? — Драко зло пнул какой-то обломок лакированного дерева. — Если у него хоть немного прорежется адекватность, можно будет в частном порядке протестировать, что он знает по программе, и тогда уже решать… Ох, Мордред, я уже говорил, что слишком молод для чужих детей? Кстати, как думаешь, младшую удастся подкинуть Андромеде?
— Эм, не уверен…
— Значит, это следующий пункт твоей программы после Макгонагалл. Можно уже на завтра отложить. Так-то я могу забрать ее в мэнор, но вообще я буду рад, если ею займется кто-нибудь, у кого есть опыт общения с детьми, причем свежий. Нам в мэноре одного старшенького с головой хватит. Надеюсь, отец все-таки сможет с ним разговаривать, один я просто убью его нахрен…
Эпилог
Разумеется, Фальк орал. И про оставление поста во время боевой операции, и про статичные чары в поддерживаемом куполе, которые потом пришлось расплетать невыразимцам, и про выкрутасы охреневшего от безнаказанности Золотого Мальчика. Прооравшись, налил себе и Гарри огневиски и потребовал полного отчета. Дослушав урезанную версию — совсем выкинуть Драко из сюжета не получилось, но удалось свести его участие к роли переговорщика — Главный Аврор налил себе еще полстакана и согласился ждать до завтра. Пообещав в случае неявки подозреваемой перевести Гарри в архивы пожизненно.
Эту часть переговоров можно было считать успешной.
Директор Макгонагалл проявила еще больше понимания. Как только Гарри упомянул Драко Малфоя, она прервала его речь коротким протестующим жестом:
— Не мое дело, откуда он приводит мне новых студентов! Хогвартс примет всех, если этому мальчику потребуются специальные условия, декан Фарли поставит меня в известность. Здесь нечего обсуждать, Гарри, и я не уверена, что хочу знать подробности!
Присцилла явилась с повинной ровно в оговоренное время в компании всех троих детей. Разумеется, о такой ситуации немедленно оповестили Малфоя, как главу Отдела правовой поддержки темных семей, и уже через полчаса младшие Бёрки были официально взяты им под временную опеку. Многие в Аврорате правда считали, что в свете вчерашних событий старшего — шестнадцатилетнего уже парня — следует как минимум подробно опросить, а вообще-то лучше задержать до выяснения, где он сам был во время погромов. Но тут Малфой встал стеной, а случайно оказавшийся рядом Поттер припомнил Аврорату все разбирательства в отношении подростков, начиная со своего собственного слушания в девяносто пятом. В результате Филипп в присутствии матери, Малфоя и Поттера получил каплю Веритасерума на язык, ответил на единственный вопрос: «Принимали ли вы участие во вчерашних нападениях на маглов и Гринготтс?», ответил отрицательно и был вместе с братом и сестрой срочно переправлен из Аврората в Малфой-мэнор.
Дальнейшие следственные действия в отношении Присциллы Бёрк велись ограниченной группой доверенных лиц, и если под веритасерумом она и сказала что-то, противоречащее официальной версии, широкого распространения эта информация не получила.
Гарри честно переговорил с Андромедой насчет ее готовности удвоить количество малолетних разрушителей в своем имении. На это соблазнительное предложение леди Блэк отреагировала неоднозначно, но в целом согласилась как минимум участвовать в судьбе девочки до освобождения ее матери. А к вечеру того же дня оказалось, что Астория уже накрепко прикипела к Ами и отдавать ее, дословно: «как щенка в добрые руки», считает недопустимым. В результате Амалии пришлось жить на два дома, против чего она отнюдь не возражала, поскольку сразу сдружилась с Тедди и по-детски влюбилась в Асторию. И даже почти не плакала без мамы.
Драко пару дней понаблюдал, как увлеченно его жена возится с малышкой, с каким энтузиазмом обустраивает для нее временные спальню и детскую в пустующих гостевых комнатах, и впал в глубокую задумчивость. Гарри очень старался не мешать ему принимать решение. Настолько старался, что еще через день Драко ласково взял его за за ухо и в это самое ухо сообщил:
— Что бы ты себе не надумал, герой, выбрось это из головы немедленно. Думать — вообще не твоя стихия. С Асторией мы договоримся, не маленькие.
И Гарри вдруг стало очень хорошо и легко.
Филиппа Бёрка временно поселили в единственном пригодном для жизни гостевом флигеле Малфой-мэнора, и из отведенных помещений он старался не высовываться. Гарри периодически выслушивал умеренно раздраженные выступления Драко о том, что мальчик менее отвратителен, чем сперва показалось, но куда хуже, чем хотелось бы. Да Люциус иногда сыто улыбался и произносил благочестивые трюизмы о том, что шанс на новую жизнь есть у каждого, но и Азкабан с дементорами у каждого свой. Иногда у Гарри вскипали инстинкты Спасителя, но все попытки выйти на контакт и как-то поддержать несчастного узника разбивались о стену мрачного недружелюбия со стороны самого Филиппа.
Суд над Присциллой Бёрк должен был состояться в ближайшем будущем, и всё время, не занятое ликвидацией проклятий и работой во вновь оборудованном кабинете доврачебной помощи, Драко тратил на подготовку нужных бумаг и свидетелей в ее защиту.
Следствие по делу о беспорядках на Диагон-аллее и в магловском Лондоне шло полным ходом. Все задержанные — а их было более тридцати человек — оказались волшебниками, так или иначе зависимыми от Санктуара Бёрка, и участвовали в этом налете исключительно по принуждению. Да еще, когда первая паника улеглась, выяснилось, что несмотря на показной размах погрома реально пострадали всего несколько случайных волшебников и десяток авроров. И проблемы с магловскими властями тоже удалось разрешить без больших потерь. Так что Аврорат доблестно отчитался о подавлении беспорядков и смерти второго из фигурантов громкого дела об охоте на Малфоев, а лично Глава Аврората выразил уверенность в том, что на этом беспрецедентную вспышку преступности в Магической Британии можно считать погашенной, и ни о каком организованном подполье реваншистов речи не идет. Рита Скиттер прокомментировала это выступление со свойственным ей ехидством, но уже на следующий день передовица «Пророка» была посвящена шпионскому скандалу о краже дизайнерских идей между британским и итальянским модными домами, так что тему нового пришествия Пожирателей можно было действительно считать закрытой.
Санктуара Бёрка похоронили на семейном кладбище в Бёрк-мэноре.
— Надписи на могилах должны дарить надежду живым, — наставительно пояснял Драко. — Правдивости от них никто не ждет, а надежду они должны дарить обязательно. Ну и потом, я же обещал позлорадствовать на его могиле!
Слова для надгробного камня Драко выбрал сам, но, по требованию Гарри, согласовал их с Филиппом. Филипп выглядел изумленным и возражать не стал. Кажется, он просто не понял, какое из слов в коротеньком тексте ключевое.
«Здесь покоится последний верный рыцарь армии Тёмного Лорда»