Но Мистер Джонс силен в аргументации. Видимо, его дальним предком был сам Сократ.
— Всякий раз, проходя мимо кучи с мусором, я туда плевал, — напоминает он жене. — А теперь?
Миссис Джонс задумывается.
— Ну, потерпи, немножко, — утешает она мужа. — Вот, закончат работать, будешь снова туда плевать.
Но мистер Джонс умеет просчитывать ситуации на несколько ходов вперед.
— Не на всякий дом плюнешь… — возражает он.
— Что это за такой дом, на который нельзя плюнуть? — недоумевает миссис Джонс. — Не построят же они рядом вторую церковь?
— Вот именно! — подхватывает мистер Джонс. — Кто его знает, что они там еще выстроят? А если тюрьму? — угрюмо пророчествует он. — А тебе лишь бы порадоваться раньше срока, африканский ты сандаль!
— Боже упаси! — крестится миссис Джонс, глядя на церковь. Но на выручку ей приходит здравый смысл. — Зачем им строить тюрьму, если у нас уже есть одна в двух кварталах?
Но Мистер Джонс находит, что возразить и на это.
— Ну, а если почтамт?
Миссис Джонс не знает, что плохого в почтамте. Но мистер Джонс произносит это слово так зловеще, что она не решается вступить с ним в спор. К тому же миссис и мистеру Джонс некому посылать писем.
— А если пивную? — предполагает миссис Джонс не столько для того, чтобы опровергнуть мужа, как из желания ободрить его.
«Если бы выстроили пивную, это было бы неплохо», — мечтает мистер Джонс. Для усиления удовольствия он закуривает самокрутку.
На часах одиннадцать. Сейчас к миссис Джонс придут первые клиенты. Миссис Джонс работает парикмахером. Она коротко стрижет мужчин и заплетает тугие женские лохмы цвета вороного крыла в затейливые ажурные косички. Миссис Джонс гордится своей работой.
— Сейчас придут клиенты, — говорит миссис Джонс, — а ты все куришь.
Мистер Джонс смотрит на жену с изумлением.
— Я не возражаю против твоего курения, — смягчает бестактность миссис Джонс, — но у твоих самокруток такой странный запах… Люди могут подумать дурное.
Молчание мистера Джонса тяжелее упрека. Миссис Джонс чувствует, что забылась.
— Это все из-за строительства нового дома, — перекладывает она ответственность.
«Хорошенькое дело, — сетует мистер Джонс, делая глубокую затяжку и распространяя по дому дурманящий аромат, способный вскружить голову похлеще самой модной стрижки. — Они еще не заложили фундамент, а от этого дома уже столько хлопот…»
Глава II. Адвентисты седьмого дня
Строительство дома на углу Тополиной улицы и Коринфской авеню идет своим чередом. Впрочем, с точки зрения местных жителей, дом не столько строится, пассивно претерпевая насильственный внешний процесс, как органически растет подобно человеческому организму. Возможно, данный взгляд на вещи обуславливается тем, что жители микрорайона больше рожают и делают аборты, нежели строят и разрушают.
Прочно упершись в фундамент, дом тянется к крыше. После того, как он обзавелся скелетом арматуры, ему предстоит обрасти кожей облицовки. Вслед за физическим развитием начнет формироваться сознание дома — интерьер, скрывающийся за фасадом публичной персоны. Но это в будущем. Пока единственно неоспоримым достижением является тот факт, что от кучи мусора, к которой так привязался мистер Джонс, не осталось и следа.
Теперь во время своей ежедневной прогулки мистер Джонс предпочитает ходить по другой стороне Коринфской авеню, хотя ради этого ему приходится лишний раз пересекать проезжую часть. И это говорит о многом, ибо несколько раз в жизни мистер Джонс оказывался на волоске от гибели под колесами автомобиля. Впрочем, то было в давние, бродяжнические, времена — до того как мистера Джонса подобрала миссис Джонс, тогда еще заурядная мисс Джексон. В микрорайоне, где проживают Джонсы, машины водят медленно и с оглядкой, по причине изобилия стоп-знаков и нехватки дел. Да и вообще, здесь все делают неспеша. Тем удивительнее скорость, с которой формируется и взрослеет дом.
«Что-то тут не так, — рассуждает мистер Джонс со свойственной ему проницательностью. — Куда они так спешат? Нет, голову даю на отсечение: эти варвары строят государственное учреждение…»
В салоне миссис Джонс со звучным названием «Новаторские Волосяные Дизайны» теперь часто заводят разговор о строительстве на углу.
— Что бы они там ни выстроили, да, хоть триста раз Вавилонскую башню! — басит склонная к гиперболам миссис Хендрикс, — все лучше помойки рядом с церковью.
— Помолишься, бывает, — вторит ей миссис Джонс, — выйдешь из церкви на божий свет, а тут по правую руку такое безобразие!