Ей понадобилось все мужество, чтобы задать следующий вопрос.
- Что же это?
- Вот что.
Глен резко поднялся и, повернувшись, всем телом навис над ней. Когда его лицо оказалось совсем близко, Джейми уже знала, что сейчас произойдет, но у нее не было сил противиться этому.
И не было желания противиться.
Их губы соприкоснулись. И все потаенные, темные уголки ее души, где скрывались раны от предательства и разрушенной любви, словно вмиг залило ярким светом.
До сих пор лишь одного мужчину она целовала по-настоящему. Но поцелуи Джеффа были жадными и требовательными, он хотел лишь получать, не слишком стремясь давать что-то взамен. Губы Глена были совсем другими.
Джейми казалось, что какая-то часть ее, прежде надежно запертая, вдруг вырвалась на свободу и воспарила над всеми тяготами неверного человеческого бытия. Это было то, о чем втайне мечтает и на что надеется любая женщина. Момент, когда плоть обретает крылья и люди уподобляются богам.
Она обвила руками шею Глена и притянула его к себе, позволив поцелую стать более глубоким. Закрыв глаза, она всей кожей впитывала исходящие от него силу и страсть, когда он, сдавшись, тоже обнял ее с тихим стоном отчаяния.
Внезапно Глен отпрянул, оставив ее, задыхающуюся и глядящую на него с откровенным желанием, которое она не могла скрыть.
- Мне очень жаль, - произнес он, отводя глаза и запуская руку в волосы.
- Жаль? - прошептала Джейми. Жалость была совсем не тем чувством, которое она испытывала сейчас.
- Теперь вы понимаете, почему нам не стоит оставаться под одной крышей.
- Да. Конечно.
Глен смотрел на нее долгим, тяжелым взглядом, но неожиданно его лицо прояснилось.
- Подождите-ка, кажется, я нашел!
- Что? - без всякого энтузиазма спросила Джейми. Ей вовсе не хотелось знать, какой Глен предложит выход из ситуации, которую он считал наказанием, а она - лучшим даром.
- Я знаю, где найти человека, с которым вам будет приятно разделить кров.
- И где же это? - Джейми показалось, что в комнате стало вдруг очень холодно, словно только что бушевавшая гроза неожиданно прекратилась, а она осталась, вымокшая и промерзшая до костей.
- В церкви! - воскликнул Глен с видом триумфатора. - Я даже представить не могу такую вот Ванессу выходящей со службы воскресным утром. А вы можете?
- Нет, - с трудом выговорила она.
За стеной захныкали и завозились проснувшиеся близнецы.
- Сажайте их в коляску. Церковь всего в двух кварталах отсюда. Посмотрим, есть ли там доска объявлений или что-нибудь вроде того.
Откажись немедленно, велела себе Джейми. Но вместо этого с удивлением услышала свой голос, говорящий "хорошо". Неужели она готова на что угодно, лишь бы еще немного побыть рядом с ним?
Это ей совсем не нравилось.
Глен не мог поверить, что это действительно произошло. Он целовал Джейми. В кухне. И ее губы были слаще всего, что он когда-либо пробовал. Они были сладки, как вода для усталого путника, безнадежно бродившего по пустыне под палящим солнцем. Кажется, ничто иное не могло бы утолить сжигавшую его жажду.
И это могло означать только одно: он с самого начала был прав, стремясь держаться подальше от этой женщины, от ее молчаливого призыва. Подальше от соблазна. Идея с церковью была не иначе как озарением свыше.
Зачем он пригласил ее пойти с ним?
Он даже не задумывался об этом. Каким-то образом, ее присутствие было совершенно необходимо.
Хотел ли он быть с ней?
Ода.
Джейми нужен кто-то. Он точно знал это. Она стремилась быть независимой; она и была независимой, но кто-то должен был разделить с ней ее тяжелый груз.
Частью этого груза были Уинни и Тэм.
И этот старый дом станет еще одним камнем на ее шее.
Ей нужен кто-то, и этим кем-то не может быть Глен Джордан. Ей нужен человек, чье сердце не разбито на мелкие осколки, человек, который любил бы только ее, а не давно исчезнувший призрак.
Влюблен в призрак. Чем больше Глен думал об этом, тем больше понимал, что это не совсем верно. Он любил свою жену, пока она была жива. И сердился на нее за то, что она умерла. За то, что его внутренний стержень, казавшийся ему несокрушимым, дал трещину под шквалом обрушившихся на него противоречивых эмоций.
Но главное, ее смерть нанесла ему первое в жизни поражение.
Он не смог быть рядом с ней тогда, когда она больше всего нуждалась в нем.
Не смог спасти ее.
Джейми не нужен мужчина с таким багажом за плечами. Не нужен мужчина, потерпевший поражение такого масштаба в самой важной сфере человеческой жизни.
Приняв такое решение, Глен вернулся к письменному столу и составил новое объявление.
Сдается квартира на втором этаже для одного человека.
Он подавил в себе искушение написать "женщины", хотя именно этого ему бы и хотелось.
Но печальный опыт прошедшей недели окончательно убедил его, что женщины, способные справиться с котлом отопления, так же редки, как гориллы, играющие на скрипке.
Джейми заслуживала того, чтобы встретить славного парня, аккуратно посещающего церковь и умеющего обращаться с газовым ключом и отверткой. Простого и надежного парня, который всегда оказывается в нужном месте в нужный момент.
И все же Глену казалось, что в тот момент, когда он прикрепит листок к доске объявлений, умрет все, что осталось от его разбитого сердца.
Она ждала его с коляской возле крыльца. Ее губы улыбались, но глаза смотрели настороженно.
Он знал, что причиной тому - его глупый поцелуй, заставивший вновь возникнуть исчезнувшее было напряжение между ними.
Зато Уинни и Тэм были, кажется, искренне рады его видеть. Оба засмеялись и запрыгали в коляске. Почему они так расположены к нему?
Глен где-то читал, что маленькие дети всегда чувствуют истинную сущность человека, как бы он ни старался ее скрыть.
Или это говорилось о собаках?
- На ручки! - немедленно потребовал Тэм.
- Нет! Ини на ручки! - заспорила его сестра и в подтверждение своих прав встала ножками на сиденье коляски.
- Сядь, Уинни, а то упадешь! - строго сказала Джейми. - Никаких "на ручки" не будет.
Дети, словно не слыша ее, продолжали тянуть руки к Глену, и тот не смог устоять. Подхватив Уинни под мышки, он водрузил ее себе на плечи.