– Здравствуйте, Алиса.
Я очнулась от размышлений и повернула голову на голос. На площадке шестого этажа стоял Виталий Мастрикин. Он был одет в растянутую футболку, спортивные штаны и старые резиновые шлепанцы. Его волосы были влажными, будто некромаг только что вышел из душа, а на лице застыло выражения философского спокойствия. У меня мелькнула мысль, что его квартира должна была пострадать от потопа одной из первых, ибо, если мне не изменяла память, он жил аккурат под горе-соседями Аркадия Петровича.
– Добрый день, – поздоровалась я. – Как ваши дела, Виталий?
Он махнул рукой.
– Я давно собирался сделать ремонт. Вот. Время пришло.
– Когда я поднималась на третий этаж, к дому подъехала аварийная служба.
Мастрикин пожал плечами.
– Раньше я думал, что жить на последнем этаже – плохо и неудобно, – сказал некромаг. – Теперь вижу, что был неправ. Иметь в соседях Карлсона куда приятнее, чем двоих асоциальных упырей.
– Говорят, они разбудили Лихо. Теперь их ждут семь лет постоянных несчастий, и с этим ничего нельзя сделать.
– Почему же нельзя? Можно.
– Можно? – удивилась я. – Глафира Григорьевна сказала, что проклятие Лиха не снимаемо.
– Так и есть, – кивнул Мастрикин. – Снять его нельзя, зато можно ослабить. Перевести из разряда катастроф в разряд мелких неурядиц, вроде пересоленного супа, порезанных пальцев или испачканных в весенней грязи брюк и колготок.
– И как это сделать?
– Ну, прежде всего, примирением сторон. Господа упыри должны попросить у господина Лиха прощение за свои чудачества.
– И все?
– И еще подарить ему частичку своего тела.
Я удивленно моргнула.
– Как это?..
– Ну… Например, отдать ему свой палец. Или ухо.
Увидев выражение моего лица, некромаг улыбнулся.
– Сомневаюсь, что Аркадий Петрович примет такой подарок, – заметила я.
– Да, пожалуй. Однако без жертвы все равно не обойтись. Лихо должно быть уверено, что проклятые раскаиваются в своих поступках, и намерены изменить образ жизни. В принципе, можно обойтись парой капель крови. Или чем-нибудь еще.
– Пара капель крови лучше, чем отрезанное ухо, – согласилась я. – Однако им должен об этом кто-то сказать. Пока они не начали жарить яичницу и не сожгли весь подъезд.
Мастрикин кивнул. Я бросила на него выразительный взгляд. Виталий сначала вопросительно приподнял бровь, а потом закатил глаза.
– Удивительное дело, – усмехнулся мужчина. – Почему все мои соседи хотят меня заставить что-нибудь делать?
– Потому что нам без вас не обойтись, – серьезно ответила я. – Пожалуйста, Виталий. Я пойду в сорок вторую квартиру вместе с вами, и тоже буду уговаривать Любу и Витю помириться с Аркадием Петровичем. В конце концов, от этого зависит безопасность всего дома.
Некромаг несколько секунд молча смотрел на меня, а потом вздохнул и пошел по ступенькам на седьмой этаж. Я поспешила вслед за ним.
Дверь сорок второй квартиры оказалась не заперта. Воды рядом с ней уже не было, зато вонь от прорвавшейся канализации стояла такая, что резало глаза. Из недр квартиры раздавалась брань и горький женский плач.
Мастрикин громко постучал по открытой двери. Голоса тут же стихли. Потом послышался звук шагов, и на пороге появились мужчина и женщина – одинаково худые, светловолосые и с обрюзгшими лицами, выдававшими в них убежденных любителей спиртных напитков.
– Очередные пострадавшие от наводнения? – грубо спросил мужчина, окинув нас неприязненным взглядом. – Учтите, я вам ремонты делать не буду. И денег ни копейки не дам. Я свои трубы не ковырял, в потопе не виноват, а денег у меня и на свой-то ремонт не хватит.
– Это ваша не первая неприятность, да? – осторожно спросила я. – Это же из вашей квартиры балконное окно во двор упало?
На глазах у женщины появились слезы.
– Из нашей, – всхлипнула она. – У нас каждый день что-то происходит. Мне сегодня утром камень на голову упал, представляете? Я вышла из магазина, а он с крыши свалился. Я в последний момент успела в сторону отскочить… А позавчера у нас в спальне лопнула люстра, да с таким грохотом, что на звук прибежали соседи. Хорошо, что в комнате никого не оказалось. А сегодня – эти порывы. Честно слово, создается впечатление, будто нас прокляли.
– Так вас и прокляли, – невозмутимо заметил Виталий.
– Кто? – удивилась женщина.
– Сосед ваш, – Мастрикин так же невозмутимо кивнул на дверь Аркадия Петровича. – Больше некому. Вы ведь в курсе, что он потомственный экстрасенс-заклинатель?
Люба и Виктор переглянулись.
– Вы с ним поссорились, да? – проявил чудеса прозорливости некромаг. – Или как-то его обидели? Так-то он старик мирный. Но если рассердится, такие клочки по закоулочкам полетят, что свет белый померкнет.