– Хелен, дорогая, – мягко пропела Джоанна, проводя рукой по собранным в хвост волосам дочери, – Джереми просто очень стеснительный… ну, или намеков не понимает…
– Ага, стеснительный, то есть, как меня после пирушки на корабле раздевать и в кровать укладывать, это он не стеснительный! – буркнула Хелен, – я вон ради него уже и волосы снова отрастила, и в соседних каютах с ним живу, и остаюсь с ним наедине, когда можно… Какие намеки тут можно не понять? Я вообще…
– Я не помешал? – тихо произнёс Джереми, проскальзывая внутрь.
Хелен охнула и машинально прикрыла лицо руками.
– Не особенно, Джереми, – улыбнулась приемному сыну Джоанна, – проходи.
– Спасибо, матушка, – робко улыбнулся Джереми, а затем взглянул на Хелен, – я, вообще, не думал, что могу совершать серьезные шаги, не спросив разрешения у родителей. Все-таки они меня приютили, работу дали, и семью тоже… Как же без их ведома творить такое?
– Какое? – хмуро поинтересовалась Хелен.
– Ну, замуж тебя позвать без родительского благословения как-то… – Джереми замолк, заметив совершенно шокированное выражение лица Хелен.
– Джереми, деточка, – усмехнулась Джоанна, – за отца я ручаюсь: он не против. Как и я, само собой, – решив, что этой информации достаточно, женщина аккуратно обошла обоих детей и вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь. Она успела лишь заметить, как те робко шагнули друг к другу.
– Я так понимаю, – шепотом осведомился Энтони, – у нас в доме скоро свадьба?
Джоанна тихонько захихикала, обнимая мужа.
– Похоже на то, – усмехнулась она, – с возвращением, милый.
Энтони потянулся к губам жены, а затем лукаво взглянул на закрытую дверь, из-за которой не доносилось ни одного слова, зато доносились другие звуки.
Энтони живо оттащил жену в сторону, чтобы дети не услышали их, и только там рассмеялся.
– Н-да, а все же повезло им с нами, – усмехнулся он, – помнится, наш первый поцелуй проходил в весьма дерганой атмосфере.
– Именуемой «в любой момент может вернуться отец и вышвырнуть тебя вон?» – усмехнулась Джоанна.
– Вроде того, – Энтони задорно взъерошил длинные волосы.
– Господи, полсотни лет скоро человеку, – фыркнула Джоанна, – а он себя ведёт, как мальчишка, – с этими словами она скорчила весёлую рожицу и тоже слегка взъерошила волосы мужа.
– А что такого? – сверкая по-прежнему яркими голубыми глазами, пожал плечами Энтони, – возраст – счастью не помеха. Кстати, хорошая моя, когда мы закончим с нашими делами, я обязательно возьму тебя с собой в Париж!
– Когда вы ещё закончите с ними, – покачала головой Джоанна, – ты же сам говорил, что со смертью графа Филибера все наперекосяк пошло.
– Ну, а как иначе? – погрустнел Энтони, – упокой Господи его душу, хороший человек был. Но ведь ничего непоправимого в плане нашего с их домом договора не произошло. Просто место графа Филибера занял его сын, Филипп. Он ненамного младше нас с тобой, весьма интеллигентный и рассудительный мужчина, работать с ним у нас прекрасно получается, – впрочем, произнося это, Энтони слегка дернул бровью, словно пытаясь что-то замолчать…
– Наверняка жуткий сноб, – усмехнулась Джоанна.
– Ну, не то, чтобы жуткий, – поморщился Энтони, – но есть немного. И сути дела это не меняет! Я обязательно свожу тебя в Париж. Мы последний раз там были почти тридцать лет назад, на нашей свадьбе! С тех пор в Париже многое изменилось…
– Ладно уж, – махнула рукой Джоанна, – свозишь, обязательно свозишь. Правда, не в этом году, да и не в следующем, скорее всего, но однажды – обязательно.
***
– Люси, наверное, не приедет? – задумчиво произнесла Розмари, когда они уселись в коляску и Аллисон начала радостно щебетать что-то о скором возвращении Бена.
– Вряд ли, – покачал головой Фрэнсис, – все же погода сейчас не лучшая для прогулок, а у Люси пятеро детей… Не дай Бог, простудятся в такой холод.
– И то верно, – кивала Аллисон, – а вот Бен приедет!
– Алли, дорогая, умерь свой пыл немного, – осторожно одернула её мать, я понимаю, что ты рада будешь его видеть, но ведь…
– Мама, – внезапно очень серьезно произнесла девушка, – я не маленький ребёнок. Я знаю Бена с детства, и немало слышала о нем с тех пор, как он уехал. Я знаю, что он умеет разговаривать с любой девушкой так, как будто он флиртует, я знаю, что он умеет шутить, как никто другой, хотя и серьёзным он может быть. Но этого он не любит. Да, и ещё… ещё я знаю Генхелию, а потому знаю, что нам с Беном суждено быть вместе.
– Что? – ахнула Рози, глядя на дочь широко распахнутыми глазами.
– Мы никому не рассказывали, это была наша тайна, – мечтательно улыбнулась Аллисон, – это было давно, я была ещё ребёнком. Мы с Беном просто гуляли, а она преградила нам дорогу. Она сказала, что детям королей должно быть вместе. И что мы – древние, как вы с папой, и как мистер и миссис Хоуп. Я не очень поняла, что это значит… Но это ничего не меняет. Мы должны быть вместе, так надо! И Бен, кстати, не был против. Я до сих пор помню, как он спросил, была ли его суженая красавицей, а потом, получив утвердительный ответ, потрепал меня по голове и сказал, подмигнув: «Вот вырастешь красавицей – и поженимся!» А я все-таки вполне себе ничего, знаешь ли. Да и вообще, про внешность он шутил, ты же его знаешь, он всегда шутит. Все же судьба есть судьба, мама. Ты ведь тоже полюбила отца сразу, как только узнала, и он тебя тоже…
Заметив, что жена просто замерла с открытым ртом, пытаясь принять новую информацию, Фрэнсис вмешался:
– Так-то оно так, но это ведь не означает, что Вам не следует сперва узнать друг друга.
– А я и не собираюсь замуж завтра, – пожала плечами Аллисон, – я просто собираюсь замуж. Да и потом, узнать друг друга и научиться жить вместе можно и после свадьбы, родители Бена тому пример.
– Боже правый, да ты уже и переезжать к нему в Лондон собралась! – отмерла Рози, – а мы тут одни останемся…
– Ну мам, – развела руками девушка, – вон, миссис Хоуп вообще одна живет, с тех пор как бабушка и мать Энтони скончались. И ничего, живет же как–то. Вон, навострилась уроки музыки и пения детям давать.
– Ладно, ладно, – замахал руками Фрэнсис, – Алли, тебе явно следовало рассказать нам раньше, но уж как есть, так есть. Кстати, мы приехали, – и он с улыбкой замахал старым друзьям, вышедшим ему навстречу.
– Бен ещё не приехал, – почти сразу сообщила Джоанна, – а Джереми и Хелен пока немного заняты.
Аллисон грустно вздохнула.
– Ничего, мы подождём.
Оглянувшись на окно комнаты, где все ещё находились Джереми и Хелен, Джоанна только рукой махнула.
– Младших, пожалуй, ещё дольше, чем Бена, ждать придётся. А потом у нас, кажется, будет свадьба.
– Джереми все-таки сделал Хелен предложение? – ахнула Рози.
– Вроде того, – улыбнулась Джоанна.
Поглядев на родителей и их друзей, увлечённо заболтавшихся друг с другом, Аллисон Дейл вздохнула и вышла за ворота с намерением немного прогуляться.
Уже вечерело, и становилось все прохладнее, хотя на девушке и было пальто поверх платья. Было ветрено, и она зябко куталась в него, но не спешила вернуться обратно.
Мимо неё с шумом прошла цыганская семья – кажется, где-то неподалёку как раз остановился цыганский табор. Пышнотелая цыганка, размахивая руками, что-то выговаривала детям. Аллисон сразу вспомнилась Генхелия, одновременно похожая и совсем не похожая на других цыган. Хотя, наверное, гадалки всегда особые, тихие, мудрые… Если не шарлатанки, конечно.
Подумав об этом, Аллисон тряхнула головой, смеясь над собою.
– Подумать только, – вслух произнесла она, обращаясь к вновь опустевшей улице, – скоро приезжает мой жених, а я хожу по улице и думаю о цыганах…
Позади неё послышался тихий звук шагов, и девушка невольно дернулась, и, поскользнувшись, упала прямо в руки оказавшегося позади человека.
– Красавица, – произнёс он, сверкая темными глазами и растягивая губы в донельзя широкой и довольной улыбке, – а позолоти ручку!