Итан спал, слегка почмокивая маленьким ротиком. Он, как уже успели понять его родные, очень много спал, а вот плакал нечасто, да и вообще был на редкость спокойным ребёнком. Даже не верилось, что он был сыном шебутной, неугомонной с самого рождения Хелен.
Сама новоявленная мать тоже сидела тише и спокойнее, чем можно было от неё ожидать, видно боясь потревожить малыша. Глаза её сияли мягким светом, и лицо её то и дело озаряла тёплая улыбка.
– Хелен, девочка моя! – шепотом окликнула её быстро спустившаяся по лестнице Джоанна.
Миссис Оуэнс улыбнулась.
– Привет, мам! – бодрым шепотом ответила она, – папа, – кивнула она спускающемуся следом отцу.
Джоанна подлетела к дочери – Джереми, тоже радостно улыбаясь, поднялся теще навстречу – и радостно ахнула, глядя на прелестного спящего мальчика.
– Итан Оуэнс, мэм, – гордо и церемонно представил сына Джереми.
Джоанна рассмеялась, тихо, чтобы не разбудить внука, но с искренним счастьем. Энтони, встав рядом, тоже улыбался во весь рот, разглядывая мальчика.
– Красавец! – усмехнулся он, – весь в родителей!
– О да, – ухмыльнулась в ответ Хелен, поглядывая на отца.
– Хелен, детка, но зачем же ты с ним аж до Парижа поехала? Он же ещё совсем кроха! Сколько ему, кстати?
– Вторая неделя, – улыбнулась женщина, слегка покачивая сына, – не волнуйся, мама, мы с ним в полном порядке. Роды прошли несложно, я быстро встала на ноги, да и Итан, слава Богу, был совершенно здоров, хотя и родился слегка раньше срока. Мой маленький ангелочек, – промурлыкала она, целуя мальчика в лобик.
Тот смешно сморщился и открыл ярко-голубые глазки. Плакать не стал, просто глядел на собравшихся вокруг него взрослых. Не, а чего плакать? Кормила мама недавно, держала на руках до сих пор, незнакомые люди не шумные и не страшные…
Впрочем, с рук мальчика мать вскоре отдала, дав уже своей маме подержать внучка, но руки бабушки тоже были тёплыми и нежными, и мальчик весело заугукал, слегка шевеля маленькой ручкой.
Джоанна снова рассмеялась, осторожно покачивая малыша на руках.
– Итан, – прошептала она, – маленький голубоглазый ангел.
Энтони, встав позади жены и глядя на внука через её плечо, согласно кивнул.
***
Рауль и Кристина ждали неподалёку, не желая вторгаться в семейную встречу. К тому же, Кристина не знала английского, да и Рауль не был экспертом в этом языке, а потому они ещё и не особенно понимали, о чем конкретно говорят гости, хотя суть беседы уловил бы любой.
Рядом с ними остался Бен, который, к тому же, поманил к себе стоявшую чуть поодаль красивую темноволосую девушку.
– Аллисон!
Девушка услышала и подошла.
– Да, милый?
– Вот, познакомься, – мужчина обаятельно улыбнулся, – это друг и деловой партнёр родителей, граф де Шаньи, а это его невеста… – и он, хитро улыбаясь, подмигнул Кристине.
– Очень приятно, – мягко улыбнулась девушка, переходя на чистейший французский, – Аллисон…
– Эспуар, – подсказал Бен, – родители решили и фамилию на французский перевести.
– А! – понимающе кивнула брюнетка.
Рауль, вежливо улыбаясь, исподтишка наблюдал за обоими. Он заставил себя слегка успокоиться и воспринимать ситуацию более трезво. Это и помогло ему заметить несколько разных интересных вещей. То, что жена младшего Эспуара очень молода, явно младше мужа на десяток лет, что она необыкновенно красива, что Бенжамен глядит на неё с необычайной нежностью, похожей на ту, с какой он сам глядит на свою Кристину… И то, что он по-прежнему ведёт себя мадмуазель Даэ довольно фривольно, но его супругу это явно совершенно не смущает, он тоже заметил. И успокоился – в конце концов, причин не доверять старшим товарищам у него не было, да и первое впечатление бывает обманчивым…
Была и ещё одна странная вещь. Теперь, когда разум его не затмевала ревность, он обнаружил, что едва знакомый ему человек крайне располагает к себе, несмотря на немного странное поведение. Его задорная, легкая улыбка, блеск ярко-карих глаз… Что-то было в нем, какая-то странная аура спокойствия и счастья окружала его…
Вот и Кристину успокоило одно только его присутствие…
Тут-то поток мыслей юного графа и остановился, запнувшись о нежданную мысль. А ведь он, увлёкшись всей этой ситуацией с прибывшими членами семьи его друзей совсем забыл, с чего все началось! Кристина ведь и впрямь была крайне расстроена поведением тетушки Сюзанны…
«Нужно будет серьезно поговорить с ней об этом», – твёрдо решил для себя Рауль. Тетушку он любил и уважал, но лезть в свою жизнь больше положенного и тем более огорчать его невесту он ей разрешать не собирался.
Установив это, он с уже вполне искренней улыбкой произнёс:
– Добро пожаловать в наш дом, мадам Эспуар. Вы, как и Ваш муж и вся Ваша семья – дорогие гости в нашем доме.
Аллисон улыбнулась, а затем слегка погрустнела, оглядываясь вокруг.
– Благодарю Вас, месье, – произнесла она, – это очень важно для нас, тем более, в такое время – я вижу, что в Вашем доме траур…
– Да, недавно скончался мой старший брат, – с горечью произнёс Рауль.
– Соболезную Вашей потере, граф, – с искренним сочувствием произнесла она.
– Да, и я тоже, – с неожиданной серьезностью кивнул Бен, – право, мне следовало быть более чутким к Вашему несчастью. Прошу прощения, если невольно обидел Вас.
Услышав это, Аллисон взглянула на мужа с недоумением, но промолчала.
– Благодарю Вас, месье, – искренне ответил Рауль, – извините нас, но сейчас нам следует вернуться – в нашем доме идёт приём. Однако он уже подходит к концу, и, как только мы попрощаемся с гостями, мы вернёмся и поможем Вам и Вашей сестре устроиться. В гостиную Вас проведут уже сейчас, пока подождите там, – он коротким жестом подозвал одного из слуг, – если Вам что-то потребуется, просите, все исполнят.
Так и поступили. Всех гостей проводили в небольшую зелёную гостиную – любимую комнату покойной матери Рауля. Сами они успели лишь представиться младшей чете детей Эспуаров, Элен и Джереми Оуэнсам, а затем срочно вернулись к гостям, которые уже начали замечать их отсутствие.
Рауль достаточно быстро распрощался с многочисленными родственниками и друзьями, пришедшими проститься с Филиппом. Поговорил с сёстрами перед их уходом и обнял их на прощание; вежливо подхватил под руку тетушку Сюзанну и тихо сообщил ей:
– Кристина Даэ скоро станет хозяйкой этого дома. Тому, кто не будет считаться с этим, и планирует относиться к ней без должного уважения, я без колебаний откажу от дома. Всего доброго, тетя, – завершил он, провожая её до двери. Тетя не успела даже рта раскрыть.
После того, как все сочувствующие разошлись, Рауль занялся более важными гостями. Элен с младенцем устроили первой, её мужа вместе с ней, следом в комнатах неподалёку расположился и Бен с женой. Комнаты эти изначально располагались недалеко от комнат Антуана и Жанны, а потому вышло так, что целое крыло особняка де Шаньи оказалось занято гостями. Они не возражали, впрочем.
Вечером к вымотанному юноше зашёл Антуан Эспуар и, плотно прикрыв за собой дверь, попросил о коротком разговоре.
– Я знаю, молодые люди не любят наставлений, – без особых предисловий произнёс он, – но все же скажу, как человек, который сам в своё время прошёл через подобное. Я видел, как ты разрулил ситуацию с тетушкой, Рауль, но дело не в ней. Кристина травмирована, и очень серьезно, её ранит не презрение твоих родственников, а упоминания об ужасе, который она пережила. Ты тоже пострадал, я знаю, но ты её жених, ее защитник, ты должен быть сильнее.
Взгляд пожилого моряка чуть затуманился.
– Когда-то, много лет назад, я тоже лишился брата, хоть и не родного, и в то же время я также потерял друга, почти заменявшего мне покойного отца, и вместе с Жанной пережил ужас, который не дай Бог кому увидеть. Но я не позволял себе сломаться. Не мог. Моя возлюбленная была куда более хрупкой, чем я, и ей необходима была моя поддержка. И я поддерживал её столько лет, сколько было нужно, я был готов принять её слёзы и горе и даже ничего не получать взамен, – он взглянул на юношу, – ты оплакал брата сегодня, Рауль, а теперь спрячь свою скорбь и забудь о ней. Ты нужен Кристине, она не выживет, если останется одна. Помни об этом.