– Вот за сколько бы вы согласились съесть свои собственные какашки? – ни с того ни с сего спросил Кристофер. – Скажем, за пятьсот крон?
– Ещё чего, – обиделся Сэм.
– Тогда за тысячу?
– Нет.
– Десять тысяч?
– Я не собираюсь жевать какашки.
– Окей, пятьдесят тысяч?
На это раз Сэм ответил не так быстро.
– Мы говорим о том, чтобы только попробовать, да?
– Нет, ты должен слопать всю колбасу. Большую. И не просто запихать её целиком в рот и проглотить. Ты должен есть её ложкой маленькими порциями, приговаривая при этом «м-м… как вкусно».
– А если меня стошнит?
– Тогда не считается.
– Я же буду не виноват, если меня стошнит.
– Тогда ты должен будешь начать всё сначала. Уже с новой колбасой. Тёплой, свежей…
– Не, тогда я пас.
– Не съешь даже за пятьдесят тысяч? Ты вообще соображаешь? ПЯТЬДЕСЯТ ТЫСЯЧ!
– А ты бы съел?
– Легко!
– Съел бы?
– За пятьдесят тысяч я сделаю всё что угодно.
– Ну, тогда давай.
– Сначала гони пятьдесят тысяч.
– Получишь сотню.
Кристофер, казалось, обдумывал предложение, но потом он покачал головой.
– Нет, это того не стоит.
– А за пять сотен съешь?
– У тебя столько нет.
– Пять сотен я сумею раздобыть. Но только чур, когда будешь есть, я буду снимать тебя на телефон.
Со своей позиции на лестнице Джоэль мог видеть только пятнадцать сантиметров от нижнего края входной двери, но этого вполне хватило, чтобы засечь появление Калле.
– А ты что скажешь? – нетерпеливо крикнул Кристофер, и Джоэль понял, что обращаются к нему.
– А что я должен сказать?
– Скажи, что ты тоже будешь жрать свои какашки.
Калле уже устремился к открытым дверям гостиной – и тут увидел Джоэля. Они уставились друг на друга.
Кристофер вздохнул.
– Так будешь или нет?
Джоэль отрицательно мотнул головой, не переставая смотреть на Калле. Тот безучастно смотрел на него в ответ.
– Калле! – вдруг вскрикнул Кристофер, и Калле прервал зрительный контакт с Джоэлем.
– Хай, – вяло махнул рукой Калле Кристоферу, когда тот устремился к нему вниз по лестнице. – Как дела? – спросил он Сэма с Томасом.
Джоэлю Калле ничего не сказал.
– Что там у тебя? – спросил Кристофер, кивая на бумажный пакет в руках Калле.
Там оказалось пиво, и Калле сказал Кристоферу, что тот может брать столько, сколько захочет. Кристофер без стеснения заграбастал себе сразу три бутылки, прежде чем передать пакет Сэму с Томасом, которые скромно взяли по одной.
Ещё одну бутылку Томас протянул Джоэлю, и Джоэль опять нашёл взглядом Калле. Тот по-прежнему молча и безучастно взирал на него.
– Мне и так неплохо, – попробовал сказать Джоэль, но получилось что-то неразборчивое.
Томас, однако, понял и сунул бутылку обратно в пакет.
– Пойду поставлю их в холод, – сказал Калле и отправился на кухню. – Берите, когда захотите.
Джоэль уже жалел, что пришёл сюда, но что ему оставалось делать? Он теперь даже уйти не мог. Калле видел, что он здесь, и, если Джоэль уйдёт сейчас, это будет означать, что Калле выиграл. Но и дальше торчать на лестнице Джоэль тоже не собирался.
– Есть чем открыть? – спросил Томас, озадаченно глядя на бутылку.
– Дай мне, – сказал Кристофер.
Томас протянул ему бутылку, и Кристофер впился зубами в крышку.
– Вообще-то это вредно для зубов, – заметил Сэм – его родители были стоматологами. Раздался хлопок – Кристофер сорвал крышку с бутылки.
– Хочешь, я и твою открою, – предложил он Сэму.
– Что ж, твои зубы – не мои. На, – и Сэм вручил ему свою бутылку.
– А куда, кстати, подевался Джоэль? – спросил Томас. Сэм с Кристофером разом повернули головы, но Джоэля у них за спиной не наблюдалось.
– В туалете, наверное, – предположил Сэм.
На первый взгляд это было похоже на библиотеку времён старой доброй Англии; но, приглядевшись, Джоэль понял, что ничего старого тут и в помине нет.
Кожаное кресло пахло пластиком, на краю персидского ковра болталась этикетка с надписью MADE IN CHINA, а когда он попытался достать с полки книгу, то вытащил весь книжный ряд – муляж, сделанный из картона.
Снизу едва слышно доносилась музыка, воздух на верхнем этаже был прохладнее, и дышалось здесь легче.
Джоэль подошёл к глобусу с изображением мира столетней давности – Норвегия ещё была частью Швеции, а Финляндия принадлежала России, – но по-настоящему старым глобус не был: на ценнике, приклеенном внизу к подставке, было написано: IKEA, 149 крон.