И тогда Джоэль понял, что это было плохо. И что Калле прав. Он – отвратительный тип.
Мария сидела позади него чуть сбоку, и он видел, как она тоже достала хрестоматию и начала читать – совсем как он.
Точнее, она тоже делала вид. Они с Марией притворяются, что читают, а Молли притворяется, что она дура. Интересно, кто выиграет в этом конкурсе притворщиков?
Джоэль услышал приближение остальных учеников и опять уткнулся носом в книгу. Пронзительный голос Молли был слышен уже издалека. Ученики дружно ввалились в класс, и уровень шума подскочил с нуля децибел до сотни, но голос Молли перекрыл всех.
– Чёрт возьми, кажется, я тогда здорово перебрала! – донеслось до Джоэля.
А потом:
– Совсем ничего не помню!
И следом:
– Пусть от этого вечера останутся только приятные воспоминания!
И наконец:
– Надеюсь, что я нигде не облажалась!
Джоэль изо всех сил сконцентрировался на тексте в книге. Буквы плавали, и он не понимал некоторых слов. Тут он вспомнил, что текст не на шведском. На каком-то скандинавском языке. Датском или норвежском. Вот почему он казался таким странным.
– И пусть никто не думает, будто я помню, что делала в пятницу!.. – с угрозой в голосе громко сказала Молли, усаживаясь за парту, и Джоэль понял, что это было произнесено специально для его ушей.
Ева, как обычно, начала урок, когда дверь распахнулась и в класс вошёл Калле. Джоэлю удалось прийти в себя быстрее, чем Еве. Та лишь молча взирала на сложенный вдвое мятый лист бумаги, который Калле положил перед ней на кафедру.
– Что это? – спросила она.
– Моё сочинение, – ответил Калле. – В виде хайку. Семнадцать слогов о том, каково это – быть тринадцатилетним.
В прошлом семестре класс проходил японскую поэзию, но Джоэль и не предполагал, что у Калле что-то осталось в голове с тех уроков.
Хотя почему нет? Редкий случай, но Калле на том уроке скучно точно не было. Впрочем, сам Джоэль был невысокого мнения о хайку и считал все восторги по их поводу излишне преувеличенными. Всего лишь очередная бесполезная форма выражения мысли. Кто угодно с этим справится. Всего-то и надо, что выбрать наугад несколько слов, и чтобы получилось семнадцать слогов. Вот за это Калле хайку и понравились. В кои-то веки он был так же прилежен на уроке, как и Джоэль, когда дело доходило до шведского языка.
Ева развернула лист, прочла, взяла красную ручку и что-то исправила. Всё произошло очень быстро.
– Когда уберёшь отсюда все ругательства, семнадцати слогов уже не будет, – сказала она и вернула лист обратно. – Можешь сесть на своё место.
Калле остался стоять.
– Я хочу себе новое место, – сказал он.
– Сядь, пожалуйста, чтобы я смогла начать урок, – приказала Ева.
Спокойным нудным голосом Калле повторил:
– Я. Хочу. Новое место. Пожалуйста.
Если у Джоэля и теплилась слабая надежда на то, что всё уже забыто, то теперь она мгновенно испарилась. Калле не хочет сидеть рядом с ним.
Ева устало вздохнула, но ситуацию решила не обострять.
– Хорошо. Рядом с Марией есть свободное место. Можешь сесть там.
Джоэль почувствовал облегчение. Калле ни за что не согласится и должен будет вернуться на своё обычное место. Как бы он ни ненавидел Джоэля, всё же это лучше, чем сидеть рядом с Марией.
Калле направился по проходу в сторону Джоэля. Но, прежде чем он сделал несколько последних шагов, Джоэль понял, что у Калле нет ни малейшего желания садиться с ним.
Взгляд Калле был устремлён на свободный стул позади него, на место рядом с Марией.
Из Джоэля как будто выпустили весь воздух.
«Теперь я – новая Мария», – подумал он.
Теперь он тот, с кем не сядут рядом, кого не выберут, когда требуется работать в паре, и кто будет вынужден выполнять парные упражнения вместе с учителем, если в классе будет нечётное количество человек.
Позади скрипнул стул, и Джоэлю понадобилась вся сила воли, чтобы не обернуться. Он смотрел чётко вперёд на Еву и пытался выбросить прочь все мысли о Калле. Стало чуть легче, когда губы Евы произнесли:
– На выходных я проверила ваши сочинения.
Она посмотрела на Джоэля и улыбнулась.
– Было много хороших работ, но лишь одна превзошла все. Это действительно выдающееся сочинение.
Джоэль почувствовал, как уголки его рта сами собой поползли вверх. Она говорит о…