Капитан. Быка за рога? Да, котлеты… Спокойной вахты.
Дед (входя на мостик.) Саш Палыч, я к тебе.
Капитан. Говори, дедуля.
Дед. Пойдем в каюту?..
Капитан. На крыло выйдем, не отрываясь от вахты. (Вдали сверкают молнии, высвечивая обрывки туч и волны.) Шквал идет. Что у тебя?
Минуту спустя. Продолжение.
Дед (улыбается.) Эка невидаль — шквал. Да мы их… Молчу-молчу, капитан. Есть две новости, сам понимаешь какие. Начну с хорошей. В Тунисе Веничка купил шубу, женскую. На продажу. Старпом-радист, в лучших традициях радистов флота, решил поиздеваться. Скучно. Сначала устроил демонстрацию для экипажа: вот какие шубы надо покупать женам! Целый день к Веничке в каюты ломился народ: шубу вывесили для обозрения, особо уважаемым — мне, кокше и еще двоим разрешили трогать и один раз погладить. Шерсть искрила от удовольствия.
Капитан. Ближе к теме. Пойдем в каюту ко мне. (Заходят в каюту капитана.)
Дед. Не торопись. Продолжение будет завтра. Должны пригласить на сцену тебя и в твоем присутствии разыграть трагедию. Но — завтра. Справишься с ролью?
Капитан. Постараюсь. А плохая новость?
Дед. Я к боцману заходил. Витек, моторист мой, там. Думаю, лекарствами Гене не поможешь.
Капитан. Покрепче надо?
Дед. Само собой. Ты пойми меня, Саш Палыч, с ним разговаривать надо, а какой же разговор без этого самого…
Капитан. А Гриша справится?
Дед. Обижаешь. Молодая кровь флота. Я за него, как за себя.
Капитан. Молодая кровь, говоришь? Не перехвали. (Достает из холодильника бутылку водки, протягивает деду.) Я понимаю, что сейчас не просто разговор нужен, а по душам. А главное, чтобы боцмана разговорить. Он, когда говорить начнет, все для себя и прояснит. Сам для себя. Сумеет твой Витек, такую задачу осилить, как думаешь?
Дед. Я объясню ему. Ты туда не ходи. Отдыхай. И это (почесал опять горло и бороду), не беспокойся…
Капитан. Закуску возьмите… Или это они котлеты умяли?
Дед. Боже сохрани, на своих подумать. Харча полный холодильник. Да она, наверно, ухожера завела и прикармливает, как голубочка.
Капитан. Тогда бы сама скрывала. А что — завела?
Дед. Нет, я фигурально. Кто же в своем экипаже любовь крутит? Служебный роман — сердцу обман. Безопаснее — дыни нюхать.
Капитан. А если эти дыни и на нее как соблазн действуют?
Дед. А если это любовь?
Капитан. А что — бывает…
Дед. Не-ет! Мы бы по борщу определили сразу: сол-персол, разговоров колесо, любовь — она сразу пускает сок. А женщина на виду — по ней все видно.
Капитан. Это верно. Заметили бы. Да я и не против. Если любовь — дай Бог, как говорится, на счастье. Что в кают-компании говорят?
Дед. Старпом-радист вокруг кокши прикалывается. Не любит она разговоры про мужиков и ухаживания, так он при ней и извивается, как змей-искуситель.
Капитан. Что это с ним? Заигрывает?
Дед. Нет. Это он так свою роль старшего помощника играет — отвлекает экипаж от усталости и печали. Вчера рассказывал, как захотела одна повариха женить на себе третьего механика.
Капитан. Нашего третьего — Степана?
Дед. Нет. Наш Степан сам себе пан.
Капитан. Ну, пан-не пан, а баянист завидный. Так что она придумала?
Дед. Приходит радист-артист ко мне просит: отпусти Степана в артелку, повару помочь мясо переложить. Я отпустил. А он — искуситель — с умыслом: чтобы закрыть их там, случайно как бы, типа — замок на двери защелкнулся…
Капитан. Так это у нас, все-таки?
Дед. Не-ет, капитан. Не волнуйся. Это на другом судне было. Дверь захлопнулась, а в артелке температура низкая. Замерзать механик с поварихой начали. Пока их нашли там и открыли, они по пять кило в весе сбросили…
Капитан. От холода?
Дед. Ты чего, друг, не понимаешь? От любви! Моментально у них там любовь вспыхнула, как средство выживания при низкой температуре. Потому и похудели…
Капитан. А повару нашему — Катерине Сергеевне — эта байка зачем?