Лор начинает перевоплощаться в дым, но останавливается, когда Константин спрашивает:
— Зачем Регио пришёл сюда?
— Он пришёл за руническим камнем. Думаю, он решил остаться, так как знаком с вашим королевством. Разве он не проходил в Глэйсе военную подготовку?
Глаза Лоркана сверкают темно-желтым светом.
Я инстинктивно проникаю в его сознание. Но его мысли наполнены такой жестокостью, и в них столько крови, что я быстро покидаю их и перевожу взгляд на Константина, в сознание которого я не могу попасть. Хвала богам за это, так как я не сомневаюсь в том, что его голова наполнена точно такими же жуткими сценами.
— Может быть, он думал, что у него всё ещё есть шанс заключить союз с вашим королевством? — продолжает Лор. — Тем более что Алёна беременна. Как я понимаю, от него.
Я гляжу на Лора и моргаю.
«Ты это точно знаешь или блефуешь?»
«Я слышал второе сердцебиение, когда нёс её. А что до отцовства, я только предполагаю, что это Данте».
Принц Глэйса распрямляет плечи.
— Ребёнка больше нет.
Его голос лишён каких-либо эмоций, но раздувающиеся ноздри выдают то, как повлиял на него выкидыш Алёны.
Я делаю резкий вдох. Воздух такой холодный, что обжигает мои лёгкие.
Она потеряла ребёнка из-за стального лезвия, которым полоснул её по лицу старший брат? Или это отец узнал о беременности и приказал избавиться от ребёнка?
Я, может быть, и ненавижу эту северную принцессу, но я бы никогда не пожелала для неё такой боли. Подумать только, а ведь это наша вина. Если бы мы не прилетели…
«Не надо. К тому же, Behach Éan, если бы ребёнок выжил, проклятье Мириам никуда бы не делось, и Котёл остался бы закрытым. Ты бы предпочла лишить жизни ребёнка?»
Все мои внутренности опускаются, потому что я об этом не подумала. Мне всё ещё жаль Алёну, но было бы лукавством сказать, что я не испытываю облегчения. Так как я бы никогда не смогла принести в жертву ребёнка.
Когда Сэйлом спрашивает, почему Данте не инсценировал свою смерть, я бросаю взгляд на свою ладонь, осквернённую его отметиной.
Это же делает и Юстус.
— Регио не может инсценировать свою смерть, так как у нас есть магический способ проверить, бьётся ли его сердце.
Сэйлом скользит взглядом по густому дыму, который начинает подниматься от тела Лора при упоминании о моей связи с Данте.
— Рибав, — говорит Юстус. — Я знаю, что у вас есть быстрые крылья и смертоносные клювы, но глэйсинцы хорошо знают эти земли. Знают все потайные места. Они достанут его раньше, чем это сможем сделать мы.
Лор пристально смотрит на него.
И прежде, чем моя пара снова повторит, что нам не нужны дополнительные отряды, а особенно отряды фейри, я спешу согласиться с доводами Юстуса.
— Думаю, он прав, Лор. Нам действительно пригодится помощь людей, которые знают эти земли.
— Боюсь, король не захочет ввязываться в это из-за колдуньи.
Порыв ветра подхватывает светлые волосы Сэйлома, собранные в хвост, и отбрасывает их в сторону.
— И он назвал колдуньей не вашу пару, а Мириам из Шаббе, Ваше Величество.
«Если тебе нужны их солдаты, потребуй исполнения условий вашей сделки, и у них не останется другого выбора, кроме как одолжить нам своих людей».
Серые глаза Константина впериваются в Лоркана, словно он понимает, что мы обсуждаем клятву, которую он дал ранее.
«Что ты посоветуешь, Лор?»
«Попридержать её. Если мы не сможем найти его сами, то потребуем исполнения сделки».
Вслух же он говорит:
— Вы дозволяете нам приступить к поискам, Константин?
Константин медленно сглатывает.
— Да, Лоркан Рибав. Глэйс дозволяет вам найти этого фейри и избавиться от него.
Он разворачивается, но недостаточно быстро, поэтому я замечаю, как уголок его губ приподнимется.
Юстус наклоняется ко мне и бормочет — видимо, на шаббианском:
— Константин ненавидит Данте. Между ними вражда из-за Алёны.
Брови Лора приподнимаются.
— Ты полон сюрпризов, Росси.
Его удивляет то, что мой дед знает шаббинский или то, что он знаком со сплетнями Глэйса?
«То, что он говорит на шаббианском. А касаемо вражды принца с Регио, я тоже об этом слышал. Как думаешь, почему мне нравится этот парень?»
Он наклоняется и осторожно вкладывает кинжал в мой сапог.
«Будь осторожна при ходьбе».
Когда он перевоплощается, я начинаю жевать губу, так как у меня перед глазами возникает видение Бронвен. Если Константин так заботится о своей сестре, то, что он может сделать с моей дочерью после того, как она оборвёт жизнь Алёны из Глэйса?