Я махнул рукой и откинулся на спинку стула.
- Если это хорошая шутка, я хотел бы понять, в чем она заключается. Или она была на мой счет?
- Боюсь, что так. Но я бы не слишком беспокоился. Вряд ли большинство людей за пределами самой Росалы и этого здания смогли бы оценить ее.
- И в чем же она?
- Обнаружить черный рынок в Росале все равно, что объявить, что зимой бывает сыро.
- Вот как. И это общеизвестный факт?
- Не совсем. В самой Росале да, это общеизвестный секрет. А за ее пределами… - Штаваак пожал плечами. – Я бы сказал, что если кто-то об этом знает, значит, он в этом участвует.
Хоть какое-то утешение. Это означало, что можно было не удивляться, почему Вейсс не упомянула об этом. В обозримом будущем я должен был ко всему происходящему здесь относиться с подозрением. Но я не хотел, чтобы оно переросло в тотальную паранойю.
- Могу я узнать, почему ничего не было сделано с нелегальной торговлей в Росале, если ее объемы столь высоки?
- Местные законы не входят в сферу ответственности Адептус Арбитрес, - напомнил Штаваак.
- Даже когда их нарушение влияет на способность планеты выполнять свои обязательства перед Империумом?
- Это вопрос баланса и ресурсов. Росала – большой аграрный сектор.
Это действительно было так. Росала занимала около половины небольшого континента в южном полушарии.
- И вы считаете, что проблема слишком велика, чтобы ее решить, и лучше ее игнорировать?
- Вовсе нет, - ответил Штаваак. – Или, по крайней мере, больше нет. Но советник Монфор и ее союзники были осторожны. Во всем, что не касалось поставок сельскохозяйственной продукции с Солуса – а собирать информацию относительно их уровня не в нашей компетенции – они не делали ничего, что препятствовало бы верной службе этого мира Империуму. И это они устанавливают законы на Солусе. У нас не было возможности вмешаться, не дестабилизировав при этом работу правительства.
- Но теперь ситуация изменилась.
Штаваак ухмыльнулся.
- Вы лорд-губернатор. Теперь ваше слово закон.
Я тоже улыбнулся.
- Думаю, мы сможем продуктивно сотрудничать ради блага Солуса.
- Надеюсь, что так. Вы понимаете, что ваши действия могут вызвать… определенные волнения?
- Я был направлен сюда искоренить коррупцию. Это приказ Адептус Терра.
- Это хорошо.
- Значит, вам известно, что советник Трефехт участвует в нелегальной торговле в секторе Росала?
- Участвует? Она ее контролирует.
- Еще лучше.
- Что вы намерены предпринять? – спросил Штаваак.
- Наказать ее в назидание другим.
Тем вечером я вернулся в Мальвейль с чувством, что сумел действительно продвинуться по пути к своим целям – и официальным, и личным. Поднявшись в свою комнату, я сел за письменный стол, решив занять работой время до ужина и как-то отвлечься от воспоминаний.
Но это не помогало. Мой взгляд снова и снова возвращался к окну, выходившему на юг. Наконец я сдался. Выйдя из комнаты, я поднялся по лестнице к люку, ведущему на крышу, и помедлил, прежде чем открыть его.
«Что ты надеешься узнать?»
«Ничего».
Хотя, вопреки здравому смыслу, я все же надеялся что-то узнать.
«Чем это поможет тебе достигнуть поставленных целей?»
«Ничем».
Но тем не менее, я открыл люк и поднялся на крышу. Там была узкая круглая площадка на вершине шпиля. Ограждение высотой до пояса выглядело как дурная шутка. Я посмотрел вниз. Земля отсюда казалась гораздо дальше, чем из окна моей спальни. Голова закружилась. Камни внизу манили меня своей загадкой.
«Ты хочешь знать, как умерла Элиана? Это надежный способ узнать».
Я моргнул, стряхнув с себя это наваждение.
«Спускайся отсюда. Это бессмысленно».
Я спустился обратно, сказав себе, что на этот раз буду работать, но вместо того, чтобы вернуться за письменный стол, я направился на первый этаж. Я подчинился иррациональному импульсу пойти туда, куда упала Элиана, и посмотреть вверх, на то место, где она стояла перед смертью.
Я был уже на полпути по лестнице на первый этаж, когда услышал детский смех.
Я удивленно остановился. Вообще-то я верил Кароффу, что никто из слуг не приводил сюда своих детей. И в то же время я был уверен, что смех мне не послышался. Я затаил дыхание, внимательно прислушиваясь и пытаясь услышать что-то еще кроме звуков уборки и ремонта, продолжавшихся в доме.
Смех раздался снова, за ним последовал смех будто другого ребенка. Смеялись два голоса, как мне показалось, где-то на первом этаже. Я поспешил по ступенькам. Смех словно заманивал меня глубже в лабиринты огромного дома, дальше от залов южной стороны.