Ничего не имело значения. Больше ничего. К чему прятаться? Я заслужил осуждение. Сейчас я буду рад любому человеку. Это будет воистину милость.
Я открыл дверь, и обнаружил, что на пороге стоит Вет Монфор.
Она была одна. Должно быть, она оставила машину и водителя у ворот поместья.
Я понял, что еще способен удивляться. Я был так изумлен, что отреагировал на ее появление с яростью, словно еще вел бой.
- Что вы здесь делаете? – спросил я.
Она смерила меня долгим оценивающим взглядом, не проявив никакого удивления. Она вообще не проявила никаких эмоций.
- Вы сделали это, не так ли? – спросила она.
- Что сделал? – бессмысленные автоматические рефлексы требовали от меня быть готовым сражаться. Моя реакция была болезненно абсурдной. Я стоял здесь, измазанный в крови моих детей.
«Цепной меч в библиотеке. Это близко. Монфор не может двигаться быстро. Я могу убить ее, и она ничего не расскажет. Я могу…»
Это побуждение погасло, исчезнув в тумане отчаяния.
Я не нападу на нее. И Вет Монфор знала это.
- Что сделал? – повторила она, но без насмешки. Она не выглядела удовлетворенной. Ее голос звучал холодно и странно устало. – Ваше преступление. Это всегда преступление.
Я шагнул назад от двери.
- Вы желаете посмотреть на это лично? – спросил я с горечью. – Заходите. Почему бы вам не насладиться вашей победой?
- Я никогда не перешагну этот порог, - ответила она. – Думаю, что теперь и вы тоже.
- Что вы имеете в виду?
- Вы можете покинуть дом? – она шагнула назад. – Можете выйти ко мне на улицу?
Я не сразу понял, о чем она говорит. Как будто сама мысль о пространстве за стенами Мальвейля стала странной для меня. Я попытался сделать как она сказала, и выйти за порог. Но сделать шаг вперед оказалось для меня не легче, чем взлететь.
Из дыхательной трубки Монфор вырвался вздох.
- Значит, это воистину свершилось, - сказала она. В ее монотонном голосе слышалось некое облегчение. – С вами покончено. Солус в безопасности.
Абсурдность ее заявления разожгла во мне тлеющие угли гнева.
- Солус никогда не будет в безопасности, пока ваш род не уничтожен, - сказал я.
- Вы ошибаетесь. Монфоры – стражи Солуса. Мы давно защищаем его от Штроков и той скверны, что вы выпустили.
- Вы защищаете Солус от нас?
- Вы удивлены, как это может быть? Но кто из нас обагрен кровью своих жертв? Кровью ваших детей, если я правильно понимаю.
Я не сказал ничего.
Она кивнула.
- Я так и думала. И да, мы стоим на защите Солуса. Я скажу больше. Мы и есть защита Солуса. Только Монфоры оказались достаточно сильны, чтобы делать то, что необходимо. Дисциплина, даже в разврате – наше оружие против Штроков. Так мы сопротивляемся. Мы знаем, как далеко мы можем зайти, - она указала на порог. – Я знаю, какую линию не стоит переходить.
- Почему вы не сдали нас Инквизиции? – устало спросил я.
- Мы уже пытались. Инквизиция не помнит этого, но мы помним. Монфоры – единственные, кто это помнит. Мальвейль правит через молчание, но мы помним. Даже вас мы будем помнить.
- Значит, вы могли бы остановить это?
- Нет. Мы не можем остановить Мальвейль. Все, что мы можем сделать – пытаться сдержать худшее. Мы и здесь знаем, где остановиться. Мы знаем, что лучше не стоять на пути того, что нельзя победить.
- Вы трусы.
- Мы не глупцы, - она ядовито улыбнулась. – Не поймите меня неправильно. Мне нравится моя жизнь. Я не хочу ее терять.
Все это уже не имело значения. Мне было все равно. Пусть она выжмет из Солуса хоть все его богатства. Я больше не мог понять важность потерь, что несли другие.
- И кто придет за мной теперь? Штаваак?
- Никто не придет. Никто не войдет в Мальвейль, пока вы не сотретесь из памяти. Штаваак тоже забудет вас. Я думаю, что в своих снах он, возможно, понимает больше, чем знает. Или, по крайней мере, понимает достаточно, чтобы не пытаться понять больше, чем нужно. Нет, за вами придет лишь ваша судьба. Я позволю дому пожрать вас, и мы будем надеяться, что его аппетит удовлетворен, и какое-то время все будет спокойно. Пока не придет следующий лорд-губернатор Штрок из другой ветви вашей семьи. Всегда будет еще один Штрок, и мы всегда должны оставаться наготове.
Она повернулась, чтобы уйти, потом остановилась.
- Вам будет приятно узнать, что вы добились своей цели? Некоторые из моих союзников превзошли предел в своей жадности, и я не сдержала их. Нельзя позволять Солусу уклоняться от исполнения долга перед Империумом. Это будет исправлено.
- Нет, - сказал я. – Теперь мне это безразлично.
- Не думала, что это будет вам безразлично. Что ж, прощайте, лорд-губернатор Штрок. Я рада видеть вас уничтоженным.