Расплатившись и немного поболтав на тему навязчивой телерекламы дешевых некачественных кормов для домашних питомцев, я вышел на улицу и направился в сторону машины.
- А ну-ка спрятали свои телефоны! – грозно сказал я, распугивая мальчишек, фотографирующих мой 350Z на мобильники.
- Дядя, а дашь посидеть за рулем, - с надеждой в голосе спросил самый смелый из них.
- Всем давать – поломается кровать! – шутливо заметил я, открывая с пульта Lambo двери.
- А с дымом можешь с места? – настойчиво продолжал кудрявый смельчак, продолжающий исподтишка снимать на камеру.
- Могу даже с огнем! – задорно ответил я, рывком бросая сцепление и выжимая газ до упора.
Мотор взревел, и двадцатисантиметровый сноп пламени вырвался из прямоточной выпускной системы HKS, а покрышки Toyo завизжали в ответ, заставив прохожих отпрыгнуть далеко в сторону. Я включил аварийку и помчался в сторону дома, под восторженные крики довольных мальчишек.
Аккуратно переехав «лежачий полицейский», на который мы скидывались всем домом несколько месяцев назад, я занял свое место на парковочной площадке, закрыв от солнечного света нарисованный белой краской на черном асфальте номер «777» (несмотря на то, что раз в полгода я обновлял автомобиль, счастливый номер всегда оставался неизменным).
- Пора уже менять колеса, что-то ты задержался со своей «снежной королевой»! Приветствую! – протянул мне руку сосед Николай, вылезая из только что купленной в кредит Mazda 3.
- Теперь-то уж точно, пора, - лучезарно улыбаясь, я ответил ему крепким рукопожатием.
- Отмечаете что-то? Цветы для Алены? Неслабый букетик, - достав сигарету, отставной полковник полиции глубоко затянулся, вопрошающе глядя на меня.
- Платон на работу к себе позвал. Теперь, глядишь, не только машину, но и квартиру на загородный дом скоро поменяю. Так что скоро тебе не придется форточки закрывать, когда я по утрам машину прогреваю. Ну-ка, помоги дверь открыть, - сказал я, протягивая ему ключ от двери в парадную.
- Да ладно, неужто тот самый Платон? – не поверил мне сосед.
- Тот самый, тот самый, - прокричал я, быстрым шагом поднимаясь по лестнице.
В этот малоквартирный дом в самом центре города я въехал за несколько недель до знакомства с Аленой. Успев купить квартиру до кризиса, потрясшего рынок недвижимости, я радовался все три года, пока мы в ней жили, с удовольствием наблюдая гигантский рост цен на жилье.
Периодически испытывая нехватку средств, из-за постоянных вложений на постройку своих демо-каров, мы начали ремонт с разрушения всех стен. Построив на европейский манер единую студию, мы отремонтировали ванную комнату, выбросив старую сантехнику и ржавые трубы. Увеличив площадь ванной в три раза, я вызвал специалистов, составивших и согласовавших проект с установкой большого окна с зеркальным покрытием со стороны улицы и широкого подоконника. Это была давняя мечта Алены, и теперь по вечерам она регулярно пропадала в ванной, листая страницы книг, лежа в джакузи, или смотрела, сидя на подоконнике, на проносящиеся по ночному проспекту автомобили, поглаживая по рыжей голове Семь, привычно примостившегося рядом и преданно смотрящего на свою хозяйку.
Проектировщики выставили счет за работу, втрое превышающий ожидаемый мною. Радость Алены была настолько сильной, что я не стал проводить дотошное расследование пачки счетов, а просто заплатил по ним, сообщив любимой, что теперь нам придется забыть на какое-то время о регулярных и ставших привычными походах в дорогие рестораны и отложить покупку кухонного гарнитура до лучших времен.
Словно закоренелый медвежатник я осторожно повернул ключ в замке и потянул дверную ручку на себя. Безудержный лай, переходящий в захлебывающийся хрип, мгновенно разнесся по всему дому. Спящий Семь, гордость нашей семьи, моментально учуял неладное и, вскочив со своего коврика, молниеносно кинулся к двери, отчаянно раскидывая в сторону мою коллекцию кроссовок.
- Ну что ты, маленький, это папа вернулся, - Алена отодвинула в сторону ноутбук, прервав переписку с нашим постоянным клиентом из Новосибирска, и направилась мне на встречу, кутаясь в подаренную моей мамой шаль.
Едва открыв дверь, я присел и зажмурился, отведя в сторону руку с букетом. «Семь» завизжал и, прижав мохнатые уши, прыгнул ко мне на колени, принявшись облизывать мое лицо.
- Ну, все, успокойся, чудовище мое, - я попытался прижать к себе переполненного эмоциями многократного чемпиона среди длинношерстных кроличьих такс.
- Мишка, ну зачем такой большой, - стеснительно запричитала Алена, забирая у меня букет.
Каждый раз, когда я дарил ей подарки, Алена смущалась и робко протестовала. И не важно, будь то цветы или дорогое кольцо, она постоянно краснела и могла заплакать. Для меня эти трогательные моменты были очень дороги, и я обожал ее за искренность и врожденную застенчивость.