Оказывается, именно такие призывания к Матери-Земле могли спасти Виктора. Дион заверял Михаила в мощной и действенной силе таких обрядов. Ему ничего не оставалось как выполнить долг пред человеком, приютившем его в тайге – когда он сам попал в беду на болотах, и хозяин домика помог Михаилу. По крайней мере, стоило на месте убедиться в пропаже Виктора.
Они договорились с Дионом встретиться в Северобайкальске. Михаил доехал туда по железной дороге, немного раздосадованный тем, что Дион в отличие от него может не затрачивать на дорогу столько времени и сил. Путь до этого города, расположенного на знаменитой Байкало-Амурской магистрали, не близок.
Вначале надо ехать вдоль Байкала в противоположную сторону – на запад от БАМа. Затем Иркутск, станция Тайшет…
Даже по ветке БАМа путь не скорый. Поезд едет через малонаселенные районы. Из средней полосы путешественник попадает в районы, приравненные к Крайнему Северу, где зимой бывает до 50 градусов мороза, к таким районам относится и Северобайкальск…
Доехав до города на берегу Байкала, Михаил остановился в гостинице. Времена освоения БАМа остались давно позади, он бродил по современному молодому городу, детищу комсомольцев и незаметно вышел на улицу, спускающуюся к морю. В бесконечной водной дали скользила яхта, серебристые чайки беззаботно парили высоко в небе.
Любуясь раскинувшимся перед ним живописным видом, Михаил подумал: «Местные люди уважительно называют Байкал не озером, а морем. И абсолютно правы: нигде в мире нет такой громады пресной, удивительно чистой воды».
Этот город, возникший на берегу Байкала, строили добровольцы, приехавшие со всего Союза, тогда еще единого. Были, например, строители из Прибалтики, Узбекистана.
«Кто слабый не выдержит, кто сильный останется» – вспомнились Михаилу слова песни ансамбля “Пламя” посвященные этой всесоюзной стройке.
Пока не появился Дион, Михаил пытался наводить справки о пропавшем Викторе. Но расспросы ничего не дали.
Наконец, длинный северный летний день стал клониться к концу. Михаил прогуливался по набережной и увидел мужчину небольшого роста с черной бородкой. Возраста он был неопределенного, возможно лет сорока.
Одет мужчина был элегантно: темный костюм в тонкую полоску, а под ним черная водолазка. Он шел навстречу Михаилу и неотрывно, как-то очень располагающе-добродушно смотрел на него, а затем остановился в двух шагах от Михаила. Да, это был, несомненно, Дион, что и подтвердил он сам, крепко пожимая руку Михаила.
Они пошли рядом и стали обсуждать детали предстоящего им в скором времени восхождения на святую гору.
Дион убежденно говорил Михаилу о том, что им надо в целях спасения Виктора обязательно осуществить этот довольно простой метод возвращения Виктора. Дион был взволнован судьбой Байкала. По его мысли, они должны просить прощения у Матери-природы за то, что человечество сделало с природой в угоду собственным сиюминутным интересам. Люди не должны продолжать губить природу, Байкал. Ведь вода чудо-озера уникальна и аналогов ей нет. Уже сколько десятков лет идет борьба за чистоту и сохранение Байкала, но до сих пор мировое наследие в опасности.
Двум друзьям стало довольно прохладно. Серые плиты набережной обдувало порывистым ветром, несущим аромат соснового леса. Но Михаил и Дион не замечали холодных порывов ветра, они были полны желания освободить Виктора из буферной зоны, им не терпелось скорее очутиться на святой горе.
* * *
В назначенное время, в одиннадцать утра, Михаил и Дион уже были на вершине горы. Отсюда открывается живописная панорама небольшого северного города, а дальше тянутся горы бесконечной чередой изумрудно-зеленого бархата.
Дион рассказывает Михаилу о высокой лесистой скале, на которую они только что поднялись и сейчас любуются окрестным видом. Оказывается, скале этой пятнадцать миллионов лет. По словам Диона, она древняя и видела многое на своем веку, скала пропитана магией Байкала и байкальской земли.
Место, где стоят Михаил с Дионом, явно мистическое, здесь ощущается присутствие чего-то необычного, видимо, из-за «обо» – так называют буряты, абогигены околобайкальского пространства, святое место поклонения духам какой-либо возвышенности.