— Эй, не требуй слишком многого. Довольствуйся тем, что дают!
Ушел Майк вечером, очень неохотно. Он остался до того времени, когда детям пора было ложиться спать. Он вымыл их и уложил в кровати. Я сидела на кухне и читала газету.
— Я ухожу.
— Пока, — сказала я и перевернула страницу.
12
ДЕКАБРЬ
Вторник, 1 декабря
— И что ты сказала?
Этим утром мы с Джилл пошли гулять на холм, который возвышался за нашим домом. Том сидел в сумке-кенгуру у меня за спиной, собаки носились вокруг, разбрасывая лежавшие на земле листья.
— Я сказала, что подумаю об этом. Как минимум неделю.
— И что ты думаешь?
— Не знаю, — я чувствовала себя несчастной. — Не могу решить. Я хочу его видеть, но каждый раз, когда мы встречаемся, единственное, чего мне хочется, — со всей силы его ударить. Я не знаю, смогу ли я жить с ним опять. Мы как два незнакомца, которые осторожно ходят вокруг друг друга и присматриваются. Нам нужно все начинать сначала, но я не уверена, что у меня есть силы, чтобы снова ему доверять.
— Постарайся.
Это прозвучало так неожиданно, что я резко повернулась к ней. Тому это не понравилось: он вскрикнул и вцепился мне в волосы.
— Что? Это ведь ты говорила, что лучшим выходом было бы его убить!
— Да. — Она стояла и ковыряла землю носком своего сапога. — Но кто, если не Майк?
— Вот спасибо! — я рассмеялась. — Отличная причина. Позволить Майку вернуться только потому, что есть вероятность, что я больше никого не встречу! Чудесно! Совет типичной феминистки.
— Нет. Но дети… я все время думаю, что будет с Сьюзи и Дейзи, если я уйду от Пита… Понимаешь, от него, конечно, толку мало, но он их отец… и они его любят… Если я уйду, это может разрушить их жизни.
— А как же моя жизнь? И что ты скажешь о том, что он перевернул всю мою жизнь, что он предал все, что у нас было? И о том, что он кое-кого трахал?
— Кого-то очень худого, — Джилл закивала головой.
— Ты мне не помогаешь, — я в раздражении зашагала домой. — Ты мне совсем не помогаешь.
Единственное, что меня еще радует, — я провожу все дни дома. Как же все-таки странно просыпаться и думать: «Мне не нужно бежать на работу». Но необходимость каждую секунду присматривать за двумя маленькими детьми — особенно сейчас, когда помощи ждать не от кого, — меня изматывает. Сомневаюсь, что даже надсмотрщику с кнутом удалось бы заставить Ребекку утром вылезти из кровати сразу, как только ее разбудят. Не понимаю, как Клэр не убила ее. Когда проводишь с детьми только выходные — это совсем другое. Ежедневное общение кого хочешь доведет до белого каления. Возьмем, к примеру, сегодняшнее утро.
— Ребекка, вставай.
Она лежит, накрывшись с головой одеялом, и не отвечает.
— Вставай, или мы опоздаем в школу.
Я собираюсь стать идеальной матерью в глазах всех мамочек-профессионалок, которые собираются по утрам перед школой, поэтому — никаких опозданий (а также — грязных ногтей, нерасчесанных волос и потерянных тетрадей). Иногда я даже перегибаю палку в своем стремлении сделать все правильно. Я оставляю Ребекку просыпаться и одеваться. Иду к Тому. Как только я ставлю его на ноги, он устремляется в кухню. По тому как отвисает его пижама, понятно, что подгузник совсем мокрый. Я ловлю его за воротничок — Том немедленно начинает хныкать. Полтора часа до выхода из дома.
Десять минут борьбы, и Том лежит на кровати, переодетый. Он был мокрым — подгузник порвался. Подходя к комнате Ребекки, я кричу: «Надеюсь, ты уже одета». За дверью раздается громкая возня. Заглянув, я ловлю Ребекку с поличным (или с полным его отсутствием): она натягивает колготки.
— Поторопись! Я иду готовить завтрак!
Пятнадцать минут до выхода. Я выгнала собак из кухни, чтобы они не мешались под ногами: покормлю, когда вернусь домой. Времени на кофе уже не остается. С трудом усаживаю Тома на высокий стульчик. Витабикс, апельсиновый сок. Крышка на чашке была плохо закручена, и сок вылился прямо на Тома. Я забыла надеть ему передничек. Он, естественно, начинает рыдать. Беру его на руки и несу обратно в комнату. Проходя по коридору кричу: «Ребекка, если ты еще не одета…» Дверь ее комнаты открыта, Ребекка, в одних колготках, лежит на полу и гладит Ангуса, который развалился рядом.
— Господи, Ребекка!
Десять минут до выхода. Переодела Тома. Мы с ним вернулись на кухню и продолжаем завтракать. В дверях появляется Ребекка:
— Не могу найти галстук!
— Присмотри за Томом!