На полном ходу влетело в чёртову мель, да засело прочно. Михаил чувствовал себя не лучше своего начальника. В руках всё никак не унималась нервная дрожь, да и в коленях, при попытке сделать несколько шагов по мостику, особой силы не ощущалось.
Капитану Ивану Белькову хотя бы сочувствовал его земляк-лоцман — третьему штурману Михаилу Неелову не сочувствовал никто.
Тучный лоцман подошёл к штурманскому закутку, где побитым псом в будке тоскливо обретался Михаил. С невыразимым презрением в голосе и во взоре лоцман спросил:
— Ты штурманскую лицензию в своём Мурманске почём покупал?
Михаилу невыносимо захотелось возразить лоцману. К примеру, сообщить, что лицензии чаще бывают у капитанов, иногда у охотников-рыболовов и, наконец, всегда имеются у таких вот, толстых и бездельных лоцманов из забытых Богом портов. У обычных же штурманов в наличии всего лишь дипломы, учебные и рабочие.
Однако, чуток поразмыслив, Мишка рта открывать не стал. Он даже повинно склонил долу давно не стриженную, в буйных зарослях тёмных кудрей башку.
— Молчишь, штурман, мля? — раззадоренный покаянным видом преступника, продолжил обличать толстый лоцман. — За яйца тебя мало повесить, на рее!
Мишка мысленно сжал кулаки. Ужасно захотелось перекантовать этого праведного обличителя за борт, заодно с его эротическими корсарскими фантазиями.
Между тем на мостик поднялся старпом Гриша. Момент лихого взлета «Пикши» на вершину Беломорской банки, а также последовавшую за этой бедой общесудовая тревогу, застали его в корабельной сауне. Гриша не растерялся, мгновенно влез в джинсы, и побежал руководить спасением траулера. Слава Богу, течь не обнаружилась, а значит, прочный корпус судна остался цел. Гриша встал за штурманский стол и быстро, со знанием дела, рассчитал, как можно уменьшить нагрузку на нос. Перерасчёт остойчивости, дифферент, центровка. Мишка с неприкрытой завистью смотрел на своего старшего учёного коллегу. Вышка есть вышка, это вам не заочное судоводительское Средней Мореходки.
Перекачки топлива и воды из носовых танков в кормовые оказалось недостаточно. Пришлось объявлять аврал и отправлять моряков в морозильный трюм. Из Беломорска подошёл буксир, с директором рыбзавода на борту. Однокашнику и другу детства капитана Белькова не терпелось заполучить сырьё для своего завода. Перегруз мороженой мойвы из трюмов Пикши начали прямо на палубу буксира. На нём, принимая груз, тоже орудовали парни из экипажа траулера. Вот перегрузили первые шесть тонн, и буксир, лихо развернувшись на месте, оправился в порт. Буксирчик — кораблик шустрый. Ходка туда и обратно, плюс время на разгрузку, всего полчаса. Шесть часов — и как и не было на борту семидесяти тонн мороженой мойвы.
Заводик, что расположился прямо в морском порту Беломорска, зафырчал, загудел. Пашка Смурной начал «поедание» рыбы, аппетитно чавкая резиновыми лентами транспортёров.
Тем временем настал час прилива. Осторожно, потихоньку, «Пикша» дала задний ход. Первая попытка, потом вторая. Вот раздался знакомый, уже не мерзкий, а обнадёживающий скрежет. Движение, всплеск, радостное свободное покачивание бортами. Судно на открытой воде. Траулер Белькова покинул коварную Беломорскую банку и все на его борту, от юнги до капитана, с облегчением вздохнули.
[46] “Беда” – яхта капитана Врунгеля из юмористической повести Андрея Некрасова “Приключения капитана Врунгеля”
***
Хайфа
2000
Лариса
— Всё путём, всё под контролем! — с приятной ленцой размышляла Лариса, паркуя свою старушку Хонду
На стоянке рядом с ухоженной семиэтажной высоткой она вздохнула:
— Мишаня чертовски славный парень. И что с того? Не терять же из-за него головы?! В конце концов, как не цинично это звучит, не он первый, не он будет последний. М-д-я-я! Ну вы и сучка, мадам Брусницкая! Никто не спорит, сучка и есть! Зато, блин, красивая.
Придерживая на груди уютно сопящего «Рыжика», она легко поднялась по ступенькам на свой седьмой этаж. Как всегда, лифт был проигнорирован — сказывалось спортивно-танцевальное прошлое.
Когда-то, выбирая с мужем Славиком жилье, она сознательно остановилась именно на этой квартире, прямо под крышей. Конечно, летом в знойном Израиле бывает особенно жарко из-за близости этой самой раскалённой крыши. Приходится всю дорогу охлаждать помещение кондиционером, и если бы не работа Славика в израильском электро-монополисте «Хеврат-Хашмаль»[1], то можно было бы удавиться при одном взгляде на очередной счёт за электричество. Порядок, согласно которому постоянные работники фирмы за это самое электричество ни шекеля не платят — очень удобный для семейств этих электросотрудников, хотя и вполне жлобский для остальных. Были и плюсы в Ларином выборе. Во-первых, жильё под крышей на порядок дешевле другого, этажами ниже. Во-вторых, в банке, которому эта самая квартира принадлежит, дали дополнительные льготы при оформлении ипотеки. Ну а в-третьих, Ларисе нужна ежедневная часовая гимнастика для поддержания формы. Она идеально приспособила для этого собственный дом.