– Купи.
– Ух ты, крутой хиппи-фургон.
– Купи все для Кеке.
А когда они нашли стаю голубей, чтобы показать настоящий масштаб железнодорожного расписания, радостно хлопнули в ладоши. Полицейские. Бизнесмены в шляпах фасона 1950-х. Младший Ангел заказывал и заказывал, и все на адрес Старшего Ангела. Они с Кеке потеряли счет времени. И это был один из лучших моментов в жизни, да. Он обнял Кеке, но Кеке отодвинулся.
– Самолеты! – крикнул он, поднимая вверх крошечный металлический 747-й.
Они прицепили его к проволоке и подвесили к потолочной балке, чтобы выглядело так, будто самолет идет на посадку.
– На. – Кеке вручил Ангелу маленький «додж чарджер» и кивнул на игрушечный город: – На главную улицу, пробка, давай.
– Можно?
– Да, да. Поставь.
Ангел опустился на колени и аккуратно поместил машинку на Седьмую улицу. Кеке, покосившись, замотал головой. Ангел передвинул «додж» на Бродвей, поближе к воде, и Юнион-Стейшн почти заполнилась. Кеке одобрительно кивнул.
– Мой брат тебе помогал, – сказал Младший Ангел.
– Старший Ангел. Да. Он открыл мне тайну.
– Какую тайну?
– Это тайна.
– Какая тайна, Кеке?
Кеке с серьезным видом постучал себя по макушке.
– Кеке, – сказал он. – Гений.
– Ты должен всегда слушать Старшего Ангела. Он всегда прав.
– Прости, я должен поцеловать небо!
Кеке вскинул руки и в благоговейном молчании уставился в никуда, созерцая рай.
сегодня
Исповеди
Кеке не стал запирать замок, чтобы Младший Ангел смог вернуться и еще полюбоваться макетом. Младшему Ангелу не терпелось рассказать старшему брату о тайном городе. То, что крылось за увиденным, поразило его даже больше. Он впервые по-настоящему узнал брата. Его старший брат, понимая, что жизнь заканчивается, запирался в гараже с сумасшедшим мальчишкой, чтобы помочь осуществить мечту, которую, возможно, никто никогда не увидит. Если прежде и были какие-либо сомнения, то сейчас Младший Ангел был полностью единодушен с почитателями Старшего Ангела. Он в команде. Старший Ангел – бодхисаттва.
Стемнело.
Ангел задержался во дворе рядом с сестрой, сидевшей за столом. Мэри Лу печально цедила красное вино. В сумраке, нарушаемом лишь огоньком фумигатора, она выглядела романтично. Мэри Лу вздохнула. Она никак не могла взять в толк, почему гости не хотят остановиться на минутку и подумать. Почему они позабыли о ее матери и вообще забыли, по какому поводу здесь собрались. Люди рядом умирают, а никому нет дела.
– Где патриарх? – спросил Ангел.
Она прижала к щеке сложенные руки, скорчив фамильную обезьянью рожицу, – вероятно, это означало «спит».
– А где же еще? Мой бедный братик.
Он прошел в дом – посидит рядом со Старшим Ангелом, пока тот не проснется. Надо попрощаться на ночь. Он представил тихий гостиничный номер. Да, он слабак, но с него хватит. Невообразимо, как семейка выдерживает такой ритм. Они его совершенно вымотали.
Он вдруг представил, как рядом спит Ла Глориоза, голова покоится у него на груди, волосы рассыпались по его лицу.
Но мысль, что нынешний цирк будет происходить день за днем, ужасала. В детстве, живя с родителями, он мечтал, чтобы у них дома царила вот такая веселая семейная кутерьма. Но нет. В Сиэтле у него квартира в тихом сине-белом кондоминиуме с видом на Вашон[265]. Из окна видно, как бейнбриджские паромы пересекают залив Пьюджет. На перилах у подъезда он рассыпал хлебные крошки для чаек и ворон. А однажды видел, как из леса за домами выскочила лиса и потрусила к пляжу. Мирное и спокойное течение его жизни нарушали лишь игры «Сихокс»[266]. Он не любил даже, чтобы подружки оставались на ночь.
Пазузу глазела на гостей.
Перла сникла под грузом горя, которого, точно знала, не перенесет. Она-то была уверена, что умрет сразу же вслед за своим мужчиной. Но ей придется протянуть еще много одиноких тоскливых лет, кто-то же должен руководить жизнью семьи. Правда, готовить она больше не станет. Стакан с шипучкой застыл в ее руке. Рядом две старухи резались в карты. Ангел обнял Перлу, ласково поцеловал в макушку.
Ла Минни сидела скрестив руки, взгляд устремлен в пустоту. Подойдя, он обнял ее сзади.
– Ты молодец, – сказал он.
– Думаешь, Tio?
Бедняжка Эль Тигре умчался на работу. В отсутствие бойфренда ей оставался одиночный полет.
– Тебе понравились марьячи?