— Дравен Хэл, — представился он, и у меня над головой дзинькнула лампочка.
Я же как раз о нем подумала, когда чихнула!
Это что получается? Моя аллергия носит настраиваемый характер? Это можно контролировать? Супер! Научиться бы!
— Обещаю не кусать, — убеждал он, все так же величественно протягивая мне руку. — Пока сама не попросишь.
— А ты зубки покажи, уважаемый Дравен Хэл, — попросила я, и… он улыбнулся!
Зубы у него кстати, были нормальные, очень даже приличные, дантиста центурион посещал регулярно. Это не могло не радовать. Мужик храбрец и герой, каких свет не видывал! Сам зубы лечит!
— Красивые. Мне нравится.
— Я рад.
— А вас мне госпожа Тотс подобрала? — поинтересовалась, окончательно потерявшись в замыслах женщины, которые наверняка подпортило мое перемещающее чихание.
— Да. Мне пришла заявка от распорядителя, что подходящая кандидатка найдена и готова к встрече.
— А вы живой?
— В плане? — удивился амбал, и его брови вновь смешно сдвинулись к линии роста волос.
— Ну, живой? Душа есть?
— А что?
— Убить вас не хочу, вы мне по важному делу нужны.
Заинтересованно хлопнув длинными ресницами, мужчина окончательно растерялся. Он вряд ли мог предположить, что девушка, которую ему подобрали, чуть ли не открыто признается, что может убить, так еще с какими-то планами с ходу лезет.
— Заинтересовала. Только может сперва хотя бы представишься, красавица?
— Мое имя Теона Энти-Морталис.
— Энти-Морталис? Это не твой отец в прошлом году выиграл тендер на планету Зортакс?
— Он самый.
— Интересно. Я даже вел с ним дела когда-то, деятельный мужик, с таким приятно работать. Вот уж не думал, что его дочь станет моей предначертанной.
— Чего-сь?
Амбал слегка склонил голову к плечу и соизволил пояснить:
— Голову держишь прямо. Глаза не прячешь. В поклоне от моей ментальности не сгибаешься. Значит, ты та самая. Моя.
— М-минуточку! Уважаемый!..
— Зови меня Вен, — уличив момент моего возмущения, ушлый центурион ловко поймал мои висящие в воздухе пальцы, и потянул на себя, усаживая на широкое колено. — Давай ближе знакомиться, у нас всего день. Я, к сожалению, вынужден буду прекратить свидание раньше, работа, не обессудь.
— Да хоть бы день был…
Убедившись, что громила умирать не собирается, я заинтересованно его разглядывала, пытаясь понять в чем подвох. Я, конечно, не ревнивица, и не собственница, но то, что у, казалось бы, обычного, хоть и здоровенного мужчины нет души смущало. Неужели уже отдал кому-то?
— Нравлюсь?
— Бесспорно, — призналась я, заглянув в ухо с неприкрытым любопытством.
— Что-то потеряла?
— Душа где?
Почему-то, этот вопрос меня до жути интересовал. Прямо такое зудящее любопытство, которое все равно отблескивало зеленцой ревности, свербя затылок.
— Душа? А зачем тебе моя душа?
— Себе хочу, — фыркнула я, изнемогая от нетерпения. — Если уж я предначертанная, то извольте отдать. Мне надо. Я ядовитая фурия.
— Ах, вот в чем дело! — всплеснув широкой ладонью вблизи моего лица, вынудил невольно шарахнуться.
Зашибет ненароком своей лапищей.
— В общем, душа моя в сосуде. А сосуд в межмирье.
— И как его оттуда достать?
Честно? Полегчало.
Мысль о том, что он не посмел отдать свой дух какой-нибудь красотке с края галактики немного успокоила. Но все же звенящее желание заполучить ее продолжило зудеть в ладонях огненными муравьями.
Хочу! Хочу, и все тут!
— Стать моей женой, — улыбнулся тигриной улыбкой, и потянулся ко мне губами, расслабленно прикрывая глаза.
Глава 7
— Вот так сразу?
— А чего тянуть? Тотс в выборе не ошибается, я ей доверяю. Тем более ты такая…
— Какая? — любопытно вытянула голову навстречу, не до конца осознавая, почему так внимательно слушаю.
Было в его голосе что-то такое… Завораживающее. Хотелось, чтобы он продолжал говорить не останавливаясь, окутывая хриплой бархатностью тембра, и желательно голый.
Собственно, почему нет?
У меня сегодня слишком странный день, и уж если свезет на такого мужика голышом посмотреть, то я только за.
— Интригующая. Так какое у тебя ко мне дело?
— Уж если речь идет о свадьбе, то требую свой подарок на помолвку.
— Вот, как! — наигранно удивился он, и широкая ладонь скользнула от лопаток до поясницы, мягко намекая на то, что не прочь пощупать и ниже. — И что же ты хочешь, сокровище мое ненаглядное?
— Мелочь, сущий пустяк.
Повинуясь закипающей атмосфере и понизившимся в предвкушении голосам, я сама потянулась навстречу, сталкиваясь губами с мужским ртом, и закрывая глаза.
Божечки-кошечки! Как… как приятно!
Теплое, заражающее тепло, коснулось кончика языка в ответном жесте, и скатилось вниз по пищеводу, согревая все, что таилось под ребрами. Жадно впившись коготками в широкое плечо, я потянула центуриона на себя, и тот, поддавшись моему порыву, ловко подхватил меня под коленом, разворачивая к себе лицом, и прижимая бедра плотнее.
— Сущий пустяк, говоришь.
— Говорю, — прошептала я, оторвавшись на вдох, и теснее прижимаясь закованной корсетом грудью, от ноющей, требовательной боли в сосках, зашипев.
— Ерунда. Крохотный каприз. Ты даже не вспотеешь.
— Звучит обнадеживающе, — фыркнул он, и без лишних промедлений нырнул ладонью под юбку, тут же цепко хватаясь за тесемки белья, и жадно потянув его вниз.
До хруста и едва различимого треска, оставляя мне вместо трусиков комочек ткани.
Да и демон с ними! Надоели, честное слово!
— Но вспотеть я хочу, — признался он, окончательно располагая к себе.
— Я, это, — прошептала сдавлено, невольно всхлипнув, когда жесткие, но горячие подушечки пальцев прижались к влажным складкам. — Ни разу.
— Я понял, фурия моя ненаглядная. Буду аккуратнее.
Полегчало, правда.
Центурион, он же Вен, как попросил себя называть, целовался просто отменно. Мне казалось, что я вот-вон насыщусь, и захочу другого продолжения, но стоило оторваться, как жадность вспыхивала алым костром, возвращая меня к мужским губам.
Пляшущие по складкам пальцы, двигались в ритм с языком, затягивая под глубины этого молчаливого танца, и призывая двигаться еще, что я и делала, незаметно за себя закачав бедрами.
— Сисечки покажешь? — Облизнувшись, этот сексуальный магнит ошпарил коротким, но горячим поцелуем шею. — Уверен, они у тебя сладкие, с острыми сосочками.
Даже отвечать не стала, только увела руки за спину и потянула ленты корсета, развязывая тугой узел, державший моих стонущих от жажды прикосновений девочек. Только бы он их потрогал, только бы обласкал…
Оставив за мужчиной задачу окончательно меня раздеть, занялась своими не менее важными делами, стягивая с плеча петлю тоги, чтобы уже прочувствовать рельеф великолепного пресса, сокращающегося от касаний моих коготков.
Вкусный… Только трогать и трогать. Как можно остановиться вообще!?
Всхлип от очередного, но совершенно другого прикосновения, получился жалобным и по-женски требовательным. Широкая подушечка мужского пальца мягко нырнула между складок и надавила, проникая глубже, стремясь оказаться внутри.
Тут же исчезнув, через секунду появилась вновь, чуть более требовательнее надавливая и пачкаясь в вязких каплях сока, норовившего скатиться вниз по коже.
Никакого сопротивления – это я поняла уже тогда, когда костяшки мужской ладони стукнулись о внутреннюю часть бедер, и центурион подо мной удовлетворенно зашипел, усиливая толчок.