Ну почему я не согласилась выйти замуж за Лора в ту же секунду, как он сделал предложение?! Почему возжелала отправиться к алтарю в присутствии нонны и двух матерей? Змей бы побрал меня и мои глупые романтические грезы!
Мне даже плевать, если Лор спешил под венец ради контроля над моей магией… Ладно, не совсем плевать, но я нисколько не сомневаюсь, что он отплатил бы мне за мой вклад в десятикратном размере. В конце концов, Лоркан Рибио до безобразия щедр.
– Почему ты еще здесь, Росси?
Юстус наконец оттаивает.
– Прошу прощения. Я не спал несколько дней и, боюсь, усталость берет свое.
– Возможно, тебе стоит вздремнуть рядом со своей ведьмочкой после того, как вернешься с тем, о чем я просил.
Хотя Юстус Росси никогда не казался мне приятной компанией, я молюсь, чтобы он не послушал Данте. Возможно, я не в восторге от древнего фейри, но он знает мой секрет и хранит его, пусть и по неясной причине.
– Я посплю, когда Фэллон будет спать. – Бросив на меня взгляд напоследок, он выходит. Намеренно или нет, он не закрывает дверь до конца.
Данте подходит к ней, и на мгновение я жду, что он тоже уйдет, однако он толкает почерневшее дерево, пока не раздается щелчок.
– Может, позволишь мне одеться без посторонних глаз?
Его взгляд скользит по смятому платью.
– Ты моя пленница. У пленников нет привилегий.
– Право, данное Котлом, не привилегия, Данте. – Он лишь приподнимает бровь. – Это весьма незначительная просьба, и, честно говоря, меньшее, что ты можешь сделать после того, как похитил меня.
– Не утруждайся попытками вызвать во мне чувство вины. Я привел тебя сюда, чтобы наделить магией и сделать королевой Люче. В этом нет ничего мучительного.
Он, на хрен, издевается, что ли?
– У меня не было желания становиться твоей королевой.
Я не намерена показывать слабость, однако, когда он делает шаг ко мне, невольно отступаю. Совсем скоро спина соприкасается с камнем. И Данте… он продолжает надвигаться, глаза горят неприкрытой яростью.
Приблизившись ко мне, он обхватывает мою шею здоровой рукой и прижимается губами к уху.
– Подумай об Энтони. – Тон его голоса мягкий, в отличие от выражения лица. – Представь, что я с ним сделаю, если ты продолжишь мне грубить, Заклинательница змей.
Он не сильно давит, тем не менее я хриплю так, словно он сжимает мне трахею. Как же я его ненавижу. Как презираю! Мне хочется набросить ему на шею кровавую петлю, вот только я ничего не знаю о шаббинской магии.
Его зловонное дыхание обволакивает меня, сопровождая слова, которые заглушает мое громоподобное сердцебиение. Я не хочу здесь быть. Не хочу терпеть Данте. Не хочу быть его женой.
– Отпусти меня, – хриплю я, пытаясь его оттолкнуть, однако он словно сделан из камня, а я из воды.
Его хватка становится сильнее, а тело преодолевает разделяющее нас расстояние, в обнаженную кожу впивается ткань, которую я прижимаю к себе, в сердце же – отвращение.
Я закрываю глаза и пытаюсь вытащить себя из этой обсидиановой ямы, подальше от этого мерзкого фейри. Сознание наполняется образами Лора, его нежными прикосновениями, страстным голосом, его пьянящим запахом. Я пытаюсь улететь к нему, как уже делала много раз, однако окружающие меня обсидиановые плиты обрезают моему разуму крылья.
Влажные ресницы вздымаются, и я вкладываю в свой взгляд весь бушующий в сердце ядовитый ураган. Глаза Данте сужаются, как и обхват пальцев. Он что-то бурчит, но я вновь ничего не слышу.
На этот раз не из-за пульса.
Я его не слышу из-за гомона вокруг. Брови приподнимаются, когда голоса становятся четче, затем еще выше, когда лицо Данте сменяется лицами Киэна и Джианы.
Какого…
Это не может быть воспоминанием, поскольку я никогда не сидела в небесной таверне с ними обоими. Я опускаю взгляд и замечаю чьи-то руки. Руки, выходящие из моего тела, но не мои. Тонкие коричневые пальцы испещрены розовыми шрамами.
– Это случилось, – сдавленно произносит Бронвен. – Мериам ее выпустила.
О боги мои, я в сознании Бронвен!
Но как она еще дышит? Неужели Лор не узнал о ее причастности к моему похищению?
– Позовите Лоркана! – велит Бронвен, и ее поспешные слова останавливают мои вопросы, а также дыхание. Я увижу свою пару!
Киэн и Джиана одновременно вскидывают брови, уставившись на меня – на Бронвен, – затем Киэн встает и превращается в ворона – вероятно, чтобы воспользоваться узами, которые в птичьем облике соединяют его с королем.
Мгновение спустя он вновь становится человеком.
– Уверена, что смотрит именно Фэллон, акав?
– Та, Киэн. – Комната двигается, когда Бронвен кивает.