— Можно, — очень легко, даже радостно согласился Анатолий. — Можно. И совесть привыкнет, болеть не будет. Ее ведь и приучить можно.
Семен ошарашенно уставился на него.
— Чего глядишь? — усмехнулся Анатолий. — Ты бы поменьше задумывался, так и спал бы нормально. Не трави ты себя зря. Век-то долгий, то ли еще будет…
— Как это поменьше думать? Голова сама думает, ее не остановишь. Я бы, может, и хотел не думать, да не получается. — Семен пальцем вдавил в землю окурок, достал новую сигарету, прикурив, судорожно затянулся. — Ну ладно, не буду я думать. Ты не будешь… А может, самое время нам с тобой подумать, как дальше? Может, душу-то для чего другого поберечь?
— Для чего другого? — с интересом спросил Анатолий.
— Ну как для чего? Неужто вот, скажем, я только для того и родился, чтобы тряпок накупить, дачу построить, ну там… машину к старости? Не для этого же, ясное дело! И ты ведь тоже не для этого, и другие все. А что получается? Вон в универмаге выбросили ковры к празднику, так что там было! Люди в войну за хлебом так не давились! Прямо друг на друга лезли! Не пойму я этого.
— Деньги есть, вот и лезут, — рассудительно сказал Анатолий. — От бумажек толку мало. На них надо что-то купить. Все сытые, накормленные. Теперь не о еде речь. Красивые вещи народу подавай. Да и что плохого, что люди хорошо жить стали? Наоборот, радоваться надо. Натерпелись в войну, вот и хотят пожить. Это хорошо, твоя Ираида в торге работает, все, что надо, достанет. А другим как? Вот и лезут.
— Не знаю, не знаю… Я к этому равнодушный, к этим коврам, гарнитурам… Ходи по комнате и бойся полировку оцарапать, сдувай пылинки… Честно сказать, мне лучше бы что попроще. Чтоб и сесть не бояться. Вот как здесь, на траве.
— Не скажи, — возразил Анатолий. — Надо культурно жить. Народ — он понимает все. Иначе бы не хватали вещи. Ты просто недопонимаешь. Даже в газетах пишут, что растет материальное благосостояние, что у народа полно машин, холодильников, телевизоров. За это, наоборот, хвалят. Ну ладно… Не будешь ты вещи покупать — куда деньги девать станешь? Солить, что ли? Да и зачем вкалывать стараться, если тебе ничего не надо?
— Нет, Анатолий, ты меня не сбивай, — стоял на своем Семен. — Я о другом говорю. Вот, допустим, ты уже всего накопил. Допустим, — Семен провел ребром ладони по воздуху сверху вниз, как будто отрубая что-то. — И машина у тебя, и дача, и разные гарнитуры, тряпок невпроворот — все, в общем…
— Ладно, допустим. — согласился Анатолий.
— А дальше?
— Что «дальше»? — Анатолий недоумевал.
— Вообще. Что дальше? Душа будет всем этим сытая или еще чего-нибудь запросит? Не вещей, а чего другого.
— Развлечений каких, что ли? Так мы с женой в кино ходим. Телевизор у нас хороший…
— Да при чем тут телевизор?! — воскликнул Семен в сердцах. — Я про серьезное ему, а он — телевизор…
— Серьезное, значит? — Анатолий поглядел куда-то, за вершины сосен, будто там мог быть написан ответ. — Дальше — чтоб на работе нормально было. Тебя вот, к примеру, скоро мастером поставят.
— На работе… — усмехнулся Семен, — На работе у нас и так хорошо. А мастером… Не-ет, в мастера я не пойду. Разве когда постарею, как дядя Гоша, тогда — может быть. А пока — нет. Почему? Я вот отработал смену, и видно, что сделал, мою работу можно руками пощупать. Лежат на тумбочке детали… Теплые еще, горелым маслом и железом пахнут. Я сделал!.. Зачем же я буду свою работу бросать? Другое дело — квалификацию повышать. Разряд-то некуда повышать мне, а квалификацию можно. Это другое дело. А бросать живую работу… — Он помотал головой. — Нет, никто меня не уговорит.
— Ходят слухи, тебя собираются ставить, как передового бригадира.
— Это их дело, — недовольно перебил Семен. — Пусть собираются. Только опять у нас разговор в сторону ушел. Мы ведь о другом говорим.
— Да я что-то не пойму, о чем мы и говорим, — вроде бы искренне недоумевал Анатолий. — Больно мудреный ты. Никак не могу сообразить, чего тебе надо. Может, ты и сам не знаешь?
— Может, Анатолий, все может быть… Ты вот только что сказал, что я передовой бригадир. Так?
— Ну, сказал.
— А какой я передовой?
— Ладно, не прибедняйся, — перебил Анатолий.
— Да я и не прибедняюсь. Никакой я, Анатолий, не передовик. Я простой неграмотный мужик, если уж на то пошло. Как я живу? Работа, дом. Теперь вот — дача… А дальше что? Куда мне еще сунуться, кроме всего этого? Дальше у меня полные потемки. Что-то еще у меня должно быть, а что — не знаю — Семен развел руками. — Скучно мне жить, и все. Ты вот говоришь, у меня все нормально. Может, и нормально, а мне все равно скучно. Недостает мне чего-то…