Я обернулась так стремительно, словно сам дьявол явился за мной, но это была подопечная Роберта Брэндсона, Мэри Мур.
Розовое муслиновое платье не льстило ее далекой от совершенства фигуре. Завивка плохо держалась на ее жидких прямых волосах. Неужели она сказала правду насчет неофициальной помолвки с Родриком? — подумала я.
— О! — воскликнула девушка от неожиданности и растерянно уставилась на меня. — Что ты здесь делаешь?
Она произнесла это так, словно я вторглась на чужую территорию.
— А ты что здесь делаешь? — Я дала ей легкий отпор. — Это ведь не твоя комната, верно?
После паузы Мэри сказала:
— Это была комната Родрика. Я прихожу сюда иногда.
Я обвела взглядом кровать с пологом, безмолвные стены, полку с книгами. Я встала, почувствовав себя неуютно на стуле, которым пользовался Родрик.
— Я не знала, что нахожусь в комнате Родрика.
Мэри тоже, очевидно, смутилась, испытала неловкость. Она зашла в комнату, чтобы посидеть здесь, вспомнить Родрика, и столкнулась с чужим человеком, вторгшимся на дорогую ей территорию. Мне стало жаль девочку.
— Я должна идти, — внезапно произнесла я. — Я осматривала дом. Не знаю, почему задержалась здесь.
Она сделала шаг, пропуская меня. Ее глаза смотрели куда-то в сторону, щеки пылали. Я почему-то остановилась, взявшись за ручку двери.
— Могу я спросить тебя о чем-то личном? — услышала я свой голос.
Она удивленно подняла голову.
— О чем?
— Ты любила Родрика. Ты действительно веришь, что он убил своего отца?
Ее глаза округлились. Моя прямота потрясла девочку, она потеряла дар речи.
— Ответь мне, я хочу знать это. То, что я слышала о Родрике, не позволяет мне думать, что он был способен на хладнокровное убийство. Ты считаешь, что он убил твоего опекуна?
Она закусила бескровную губу; глаза Мэри оставались круглыми, испуганными.
— Нет, — прошептала она. — Я никогда в это не верила. Никогда.
Она была увлечена им, сказала себе я. Он был ее кумиром. Я ждала подобного ответа.
— Тогда кто убил твоего опекуна? — спросила я.
Она посмотрела на меня так, словно я была страшным чудовищем.
— Я не смею сказать.
— Мэри, скажи мне!
Она затрясла головой.
— Я никому не скажу, даю тебе слово.
— Нет, — промолвила Мэри, — я не могу тебе сказать. У меня нет доказательств, нет твердой уверенности. Я знаю только одно — Родрик его не убивал. Я никогда не верила в то, что он — убийца.
— У тебя есть доказательства невиновности Родрика?
Она покачала головой.
— Ну, тогда, — раздраженно произнесла я и тут же взяла себя в руки. Отвернулась от Мэри. Она ничего не знает и бесполезна для меня. — Я должна идти. Извини меня.
Я приоткрыла дверь.
— Мы с Элис находились в салоне, — внезапно произнесла она; ее губы дрожали. — Родрик и мой крестный отец ругались так громко, что Элис предложила подняться наверх.
— Да, она сказала мне это.
Я открыла дверь шире.
— Но она слушала с большим интересом, — голос Мэри заставил меня остановиться и посмотреть на нее. — Пока не прозвучало имя Вира. Тогда она предложила уйти.
— Что мистер Брэндсон говорил о Вире?
— Думаю, он сравнил Вира и Родрика. Вир женился на девушке низшего сословия, сказал мистер Брэндсон, и многим разочаровывал его, однако не был постоянным источником хлопот и позора. Элис встала, услышав фразу об их браке, — она рассердилась. Она не демонстрировала свою злость, но я почувствовала ее состояние. Она побледнела, ее глаза сверкали.
— И что Родрик ответил своему отцу?
— Я не расслышала. Элис сказала, что нам следует уйти. Затем крестный отец закричал: «Я не потерплю этого! Я лишу наследства любого из моих сыновей, сотрудничающего с этим французом Деланси! Мы находимся в состоянии войны с Францией! Это измена, я сдам предателя властям Рая, даже если им окажется мой сын!
— Ты услышала что-нибудь еще?
— Только обрывки разговора. Элис буквально тащила меня из комнаты. Крестный отец закричал: «Плевать на скандал! Есть вещи, которые нельзя прощать. Одно дело — напяливать на себя из шутовства маску разбойника, и совсем другое — торговать с врагом во время войны! Это предательство!» Родрик сказал: «Папа, пожалуйста, выслушай меня...»
— Больше я ничего не услышала. Мы оказались в холле, Элис закрыла дверь.
— Что произошло потом? Ты отправилась в гостиную, затем услышала крик Эстер, обнаружившей мертвого мистера Брэндсона?
Но Мэри испугалась. Она снова закусила губу.
— Элис ушла в детскую, — произнесла наконец девочка. — Я хотела поговорить с Родриком. Через мгновение я снова спустилась в холл.
— А раньше ты об этом кому-нибудь говорила?
— Нет, это не имело значения... Я хотела увидеть его по личному делу... Когда я оказалась в холле, Родрик вышел из библиотеки. Он был очень взволнован. Я окликнула его, но он не остановился. Я побежала за ним. Он направился к конюшне. Там был Нед. И одна из посудомоек... Они сидели на соломе. Нед встал и принялся стряхивать солому с брюк. Родрик велел ему оседлать коня. Нед ответил, что он не грум. Внезапно Родрик вышел из себя, начал кричать на брата. Смутившись, я отказалась от попыток поговорить с Родриком и вернулась в дом, в гостиную.
— Впоследствии Нед сказал, что он видел тебя на конюшне?
— Он не видел меня. Пока Родрик ругался с ним, я стояла снаружи, не смея войти внутрь. Никто, кроме Родрика, не знал, что я покинула гостиную, а он...
Она замолчала.
— Что?
— Ничего.
Мэри серьезно посмотрела на меня.
— Ты никому не скажешь? Не скажешь, что я покинула гостиную и побежала за Родриком на конюшню?
— Нет, — смущенно обещала я. — Конечно, нет. Но...
— Это было личное дело, — сказала Мэри. — Касающееся только нас двоих. Я не хотела, чтобы кто-то знал, что я весь день пыталась застать Родрика одного.
Странное возбуждение, мелькнувшее на ее лице, усилило мою растерянность.
— О, — протянула я.
Мы помолчали.
— Какие отношения были у Неда с отцом? — внезапно спросила я. — Мистер Брэндсон никогда не собирался оставить поместье Неду?
— Нет, — без промедления сказала Мэри. — Это было исключено.
— Но почему? Не понимаю.
— Я тоже долго этого не понимала. Пока не услышала...
Она замолчала.
— Что?
— Нед не был сыном мистера Брэндсона. Крестный дал ему свою фамилию, чтобы избежать скандала. Нед не был его сыном.
Я спустилась вниз, набросив редингот на плечи. Лакей в холле поклонился мне и пожелал счастливого дня. Увидев, что я собираюсь выйти из дома через переднюю дверь, он распахнул ее передо мной. Я шагнула на крыльцо. Земля круто уходила вниз к болотам. Деревья окружали стоявший на холме дом, однако они не закрывали собой ландшафт. На юге я увидела сияющие под солнцем крыши Рая и Уинчелси, а также синюю полосу моря; на западе тянулись пашни; на фоне зеленых восточных болот виднелись стада бело-серых овец. Сойдя с крыльца на подъездную дорогу, я обошла дом и оказалась перед конюшнями. Между ними и домом был мощеный дворик; служанка, развешивавшая белье на веревке, заметила меня, уронила корзинку с прищепками и смущенно поклонилась.
Я улыбнулась, кивнула ей в ответ и пошла дальше. Возможно, роль хозяйки большого дома не так уж и тяжела.
Я услышала голоса, доносившиеся с конюшни. Однако строение было возведено таким образом, что я не могла никого увидеть, пока не оказалась у входа. Даже тогда меня не заметили, и я поняла, что Мэри могла подслушать разговор и удалиться.
Я вошла в конюшню.
Теперь на меня тотчас обратили внимание.
Двое молодых лохматых грума замолчали; Нед встал с соломы и принялся стряхивать ее со своих бриджей.
— Добрый день, — сказал он, немного удивленный моим появлением в таком месте. — Я думал, что тебе нездоровится и ты лежишь в постели.