Мы больше не говорили о родственниках Акселя, но на последнем этапе нашего переезда, в среду, я снова начала думать о них. Особенно меня волновала предстоящая встреча с Элис. Я надеялась, что девушка окажется не намного старше меня. Если у нее шесть детей, значит, ей, вероятно, года двадцать два или больше.
Я принялась считать месяцы, оставшиеся до моего восемнадцатилетия.
Путешествие в этот день казалось бесконечным. Мы двигались вдоль границы Кента и Суссекса. Дождь, сыпавший со свинцового неба, превратил дорогу в кашу. Мы несколько раз останавливались в гостиницах, чтобы кучер мог заняться лошадьми, которые быстро уставали тащить карету по грязи. Когда мы наконец оказались в Суссексе, оставив позади плодородные земли Кента, дождь прекратился, и я увидела из окна новый пейзаж с зеленой равниной и синей лентой моря на горизонте.
— Это Ромни Марш, — пояснил Аксель.
Я представляла эту местность другой. Рисовала себе череду болот и топей, напоминавших описания Фен Кантри в Восточной Англии. Здесь болота и топи не были видны с дороги. Трава бескрайних лугов казалась изумрудной, иногда я замечала полоски пашни и нагромождения каменных построек. Заборов и других ограждений не было, кое-где вода блестела в канавах, вырытых для орошения земли.
— Болота собираются осушать, — сказал Аксель, показав мне дренажные рвы. — Почва здесь щедрая, если ею правильно пользоваться. Вир экспериментирует с посадками, выращивает турнепс и другие корнеплоды, чтобы ежегодно треть угодий не пустовала. Подобные интересные опыты по ротации культур проводились в Восточной Англии; покойный лорд Таунхэнд добился заметных успехов в разработке метода, но мой отец долго противился его внедрению. Он скептически относился ко всем новшествам.
— Когда-то Ромни Марш был сплошной трясиной?
— Много столетий тому назад здесь находилось морское дно. До четырнадцатого века Рай и Уинчелси были крупными английскими портами, соперничавшими даже с Лондоном. Когда море отступило от городских стен и река обмелела, Рай стал обычным центром торговли. От средневекового величия остались лишь воспоминания.
— А Гастингс, где высадился Завоеватель, находится где-то рядом?
— Милях в десяти от Уинчелси. Одним из предков Брэндсонов был датчанин Брэнд. Он принадлежал к свите короля Гарольда и сражался вместе с ним против нормандской армии.
— Предком моей матери был Шарлеман, — сообщила я, решив поставить на место чересчур расхваставшегося Акселя. Однако, к моему раздражению, он лишь рассмеялся, словно я пошутила.
— Моя дорогая девочка, — произнес он, — у каждого из нас есть предки, жившие тысячу лет назад. Единственная разница между ними и, скажем, этим кучером заключается в том, что мы знаем имена своих предков, а он — нет.
Это замечание показалось мне весьма странным; ирония Акселя вызвала у меня раздражение. Я решила, что наиболее достойной реакцией на нее будет мое молчание, и снова принялась разглядывать пейзаж.
Погода постепенно улучшалась, но близился вечер; запахнув поплотнее редингот, я смотрела через окно на удлиняющиеся тени. Канавы таинственно блестели, равнины не позволяли правильно оценивать расстояния. Когда я увидела огни Рая, мне показалось, что до города рукой подать. Он выглядел как скопление светящихся точек на холме. Однако лишь через час копыта лошадей зацокали по булыжнику, которым была вымощена дорога, что вела к главным воротам.
— Вир обещал встретить нас в гостинице «Русалка», — сказал Аксель. — Карета остановится возле нее. Вот и главная улица! Видишь старую школу? Мой отец отправил туда Неда учиться грамоте. Вир занимался с частным преподавателем, но для Неда это было бы напрасной тратой денег... Видишь, город очень старый — его улицы и переулки мало изменились со времен средневековья, когда строился Рай.
Я зачарованно уставилась на строения. Я никогда еще не видела подобного города, поскольку Челтенхэм, где прошли мои школьные годы, был заполнен зданиями, возведенными в восемнадцатом веке; район Лондона, где я жила, также был сравнительно новым. Я вспомнила о кварталах Лондона, лежавших к востоку от Темпля. Я редко бывала там, но нашла некоторое сходство между Сити и Раем. Однако Рай все же показался мне своеобразным и неповторимым.
Карета подъехала к гостинице, стоявшей на Мермейд-стрит; кучер остановил лошадей во дворе. Я услышала крики конюхов. Кто-то начал шумно выгружать багаж.
Мои ноги онемели. Аксель помог мне сойти во двор. Оступившись, я прильнула к нему. Не успев извиниться за свою неловкость, я услышала его голос:
— Вот и Нед, но я не вижу Вира.
Я обернулась.
В дверях гостиницы стоял человек; увидев нас, он шагнул вперед; свет падал из-за его спины, и я не могла разглядеть лицо мужчины. Его движения были ленивыми.
— Где Вир? — резко спросил Аксель, когда человек приблизился к нам. — Он обещал мне встретить нас здесь.
— Произошел несчастный случай.
У мужчины был низкий голос, в котором присутствовал сельский акцент уроженца Суссекса. Этот говор поразил меня — я считала, что все дворяне, в какой части Англии они ни жили бы, говорят на лондонском варианте английского языка. Мужчина был ниже Акселя, но отличался плотным телосложением. У него были узкие черные глаза, упрямый подбородок и растрепанные темные волосы, постриженные коротко.
— Племенной бык бросился на работника, и Вир поскакал в Уинчелси за доктором Солтером. Он поручил мне встретить вас; он просит извинить его за то, что он не смог выполнить свое обещание и прибыть сюда.
— Он не мог послать за врачом тебя и встретить нас, как мы договорились?
— Он сильно беспокоился за работника. Подозревают перелом позвоночника.
— Ясно.
Аксель явно сердился. Я смущенно ждала, когда он представит меня брату, с любопытством разглядывавшего жену Акселя.
— Где карета?
— Здесь.
— Не будем тратить время напрасно, а то моя жена простудится.
Аксель повернулся ко мне.
— Позволь представить тебе моего младшего сводного брата Эдвина... Нед, займись нашим багажом. Симпсон управляет лошадьми? Пусть он поможет тебе.
Но Нед взял мою руку и с неожиданной церемонностью склонился над ней.
— Ваш слуга, мадам.
— Здравствуйте, — произнесла я.
Аксель взял меня под руку и сухо произнес:
— Сюда, моя дорогая.
Если суссекский говор Неда заставил меня усомниться в благородном происхождении Брэндсонов, то их карета тотчас укрепила мою веру в высокое общественное положение этой семьи. Она блестела украшениями, обладала превосходными рессорами и была удобной. Такая карета могла принадлежать только джентльмену.
— Ты почти груб с Недом, — тихо заметила я. — Почему?
Аксель наклонился, чтобы проверить, заперта ли дверь. Услышав мой вопрос, он повернулся.
— Он нуждается в строгости, — резко отозвался Аксель. — Отец распустил его, мать не в силах совладать с Недом. Он, похоже, становится необузданным, как Родрик, хотя и не обладает его обаянием и манерами.
Аксель сел напротив меня. Свет из переднего окна упал на его лицо, и я впервые заметила, что глаза Акселя стали злыми.
— Мне неприятно делать тебе замечания так скоро после свадьбы, — произнес он, — однако считаю нужным сказать, что я недоволен твоим поведением. Если я «почти груб» с Недом, тебя это не касается. Я не интересовался твоим мнением. Положение моей жены не дает тебе права критиковать мои манеры, даже если они кажутся твоему неопытному глазу несовершенными. Ты меня поняла?
Слезы подступили к моим глазам.