Аксель уже собирался покинуть комнату. Он остановился у порога, взявшись за дверную ручку.
— Когда я смогу выйти отсюда?
— Завтра, — ответил Аксель, — но не раньше.
— Алекзендер…
— Он еще сонный и отдыхает в своей комнате. Завтра он будет здоров. Можешь о нем не беспокоиться.
Дверь закрылась, шаги стихли. Я снова села на край кровати, не прикоснувшись к еде и напиткам, стоявшим на подносе, и попыталась запастись терпением. Я тяжело переносила бездействие. Через некоторое время я принялась перебирать содержимое ящиков стола.
Чуть позже, собираясь раздеться и попытаться заснуть, я услышала шаги. Надо мной скрипнула половица. Я подняла голову. Звук повторился. Я замерла. Мне показалось, что я услышала приглушенные шаги. Кто-то, похоже, расхаживал по комнате надо мной.
Но над этой комнатой находился чердак, никто там не спал.
Я взяла свечу и подошла к двери, но замок был надежным, мне не удалось бы сломать его. Я в отчаянии осмотрелась по сторонам, снова порылась в столе, но не нашла второго ключа. Мой взгляд упал на нож, лежавший на подносе. Схватив его, я вернулась к двери, вставила между ней и косяком лезвие.
Ничего не произошло.
Я отошла на шаг назад и разочарованно посмотрела на дверь. Потом взяла свечу и посмотрела в скважину замка. Мне показалось, что ключ торчит с внешней стороны — Аксель, кажется, забыл убрать его.
Подойдя к столу, я достала из ящика лист бумаги и сунула его в щель между дверью и полом. Затем я взяла вилку и вставила ее в замочную скважину.
Ключ выпал из замка. Я наклонилась с затаенным дыханием и осторожно потянула на себя лист бумаги. К счастью, ключ упал на него. Через секунду я вставила ключ в замок и повернула его.
Открыв дверь, я отметила, что хождение наверху прекратилось пару минут назад. Я не стала размышлять, почему это произошло. Бесшумно, на цыпочках, пошла вдоль темного коридора, касаясь рукой стены. Свечу я погасила и оставила в комнате.
В доме было тихо, но, приблизившись к лестничной площадке, я увидела в холле свет. Из соседней гостиной доносились еле слышные голоса. Я замерла в нерешительности, испугавшись, что оттуда кто-то выйдет, когда я буду проходить мимо двери. Но другого пути к задней лестнице не было. Набрав воздуха в легкие, я на цыпочках пересекла лестничную площадку и оказалась в другом коридоре.
Никто меня не видел. Я замерла с отчаянно бьющимся сердцем, прислушалась. Было тихо. Снова шагнув в тень, я нашла лестницу, ведущую на чердак, и стала осторожно подниматься по ступеням.
Я была уверена, что над комнатой Родрика шагал Алекзендер. Я решила, что Аксель зачем-то запер его на чердаке. Кто еще мог расхаживать там взад-вперед, словно зверь в клетке? Я вспомнила надпись, вырезанную Родриком на стекле чердачного окна, когда его заперли там в детстве. Эту комнату уже использовали в качестве тюрьмы. Если моя догадка верна, сегодня чердак снова превратился в место заключения.
В конце лестницы я остановилась, чтобы собраться с духом. Страх и возбуждение делали меня неловкой. Когда я шагнула вперед, моя нога подвернулась; я ударилась плечом о стену, нарушив тишину. Я подождала, вслушиваясь в безмолвие. Сердце мое выпрыгивало из груди. Вдали открылась и закрылась дверь. После этого ничего не произошло, и я решила, что мне показалось.
Было абсолютно темно. Я пожалела о том, что не захватила с собой свечу — я плохо знала даже путь к чердаку. Наконец я на ощупь добралась до того места, где начинался новый коридор, который вел в другое крыло. Темнота пугала меня. Свернув за угол, я увидела полоску света под дверью в дальнем конце коридора. Касаясь пальцами стены, я осторожно направилась туда. Я дышала учащенно, неровно.
Стояла абсолютная тишина. Пленник, очевидно, перестал шагать. Безмолвие было пугающим. Мог ли Алекзендер безропотно позволить запереть себя? Он должен был колотить в дверь, кричать, а не пассивно сидеть под замком.
Я начала вспоминать рассказы о привидениях. Мурашки побежали по моей голове. Я взяла себя в руки и уверенно шагнула к полоске света; сейчас всего несколько футов отделяли меня от нее. Мне нельзя было терять самообладание.
Я протянула руку к стене, чтобы лучше сориентироваться, и вдруг мои пальцы коснулись чьей-то руки.
Я попыталась закричать. Страх сдавил мне горло, и из него не вырвалось ни единого звука. Затем рука зажала мне рот; кто-то прошептал:
— Ни звука, кем бы вы ни были.
В следующий момент человек открыл дверь и втолкнул меня в тускло освещенную комнату.
Дверь закрыли. Дрожа всем телом, я обернулась и изумленно ахнула.