— Ну что, Бен, ты удовлетворен? — спросила мисс Селия, снимая со своего подопечного остатки прозрачного шарфа и туники.
— Да, мэм, благодарю вас, все было первоклассно.
— Но ты выглядишь грустным. Может, ты устал или не хочешь снимать свое облачение и становиться прежним Беном? — она взглянула Бену в лицо, расстегивая позолоченный воротник мальчика.
— Я хочу снять его поскорее, мне в нем неловко, — и он отшвырнул корону, которую сам мастерил так старательно. — Лучше быть прежним Беном, чем мифическим существом, раз вы хотите, чтобы я стал вашим другом.
— Конечно, хочу, я так рада слышать это от тебя! Я боялась, что ты захочешь вести прежний образ жизни, и я не смогу сделать все, что задумала. Значит, ты не собираешься возвращаться назад? — и мисс Селия взглянула ему прямо в глаза.
— Нет… Разве что отец был бы жив и хотел этого.
Его подбородок дрогнул, но черные глаза смотрели по-прежнему ясно, а голос был так ссрьсзсн, что хозяйка поняла — мальчик говорит правду. Она тихо положила ему на лоб свою белую руку и проговорила с тем выражением, которое он так любил:
— Твоего отца нет с нами, но я уверена, что он с большей радостью видел бы тебя в таком доме, как наш, чем в том месте, откуда ты пришел сюда. А теперь беги переодеваться, только скажи мне сначала, тебе понравился этот день рождения?
— О, мисс Селия! Я даже представить не мог, что все будет так замечательно. Просто не знаю, как вас благодарить… Хотя попытаюсь кое-что сделать.
И будучи не в состоянии выразить словами переполнявшие его чувства, Бен обнял ее, а потом, устыдившись своей маленькой слабости, нагнувшись, стал развязывать шнурки своих ботинок.
Глава XXII
СДЕЛКА
Это случилось за несколько дней до того, как дети устали обмениваться впечатлениями о вечеринке по случаю дня рождения Бена, которая в их маленьком мире стала событием огромной важности. Но постепенно их умы заняли новые развлечения. Они стали думать о празднике сбора орехов, который всегда сопровождали ранние морозы. Поджидая, когда холода откроют смолистые шишки, они разнообразили монотонность школьной жизни оживленными схватками, издавна известными под названием «Бой вязанками дров».
Девочкам нравилось играть в полупустом сарае, и мальчики, чтобы подразнить их, стали загромождать дверь сарая вязанками дров. Причем они заваливали ее с той же скоростью, с которой девочки ее расчищали. Видя, что участвовать в этой веселой игре лучше, чем слоняться во дворе или читать в школе во время перемены, учительница их не останавливала, и барьер из дров то поднимался, то падал почти так же регулярно, как прилив и отлив.
Трудно было сказать, какая сторона действовала более усердно. Мальчишки собирались в школе до начала занятий, чтобы построить баррикаду. Девочки же оставались после уроков, чтобы ее разрушить. После того, как они возвращались в сарай красные, прерывисто дышащие, но торжествующие, мальчики бежали, чтобы вновь восстановить разрушенную баррикаду.
Сражение постепенно разгоралось, но царапины и синяки на руках, порванная одежда и обувь были единственными полученными ранами. Помимо всего, эти несчастные, все время рассыпаемые бревна весьма сильно повышали настроение детворе, а двое мальчиков, до этого находившиеся в состоянии непримиримой ссоры, помирились.
Но когда игра закончилась, Сэм принялся по своей давней привычке изводить Бена. Тот старался не обращать внимания на своего толстого обидчика. Судьба, как правило, благосклонная к терпеливым, наконец сжалилась над ним, и он смог отплатить своему мучителю.
Когда девочки уничтожали очередной завал из бревен, они исполняли торжественный гимн на расческах и оловянных чайниках, игравших роль бубнов. Мальчики же отмечали свою победу оглушительным свистом и неустанным стуком кулаков в двери и стены сарая. Билли принес свой барабан, и это внесло столь мощную ноту в импровизированный оркестр, что Сэм отыскал еще один старый барабан своего младшего братишки, чтобы добавить жару. У него не было палочек, и, поразмыслив, он решил сделать их из лесного камыша.
«Стебли толстые, из них выйдут первоклассные палочки, а в болоте камыша полно, если только суметь до него добраться», — подумал он про себя, направляясь к болоту, чтобы осуществить задуманное.
Надо сказать, что это болото было очень коварным местом. Рассказывали ужасную историю про корову, которая забрела сюда и утонула, не оставив никаких видимых признаков своего беспечного существования, кроме пары рогов, торчавших над поверхностью. По этой причине болото называлось Коровья ошибка.