Старшина объяснил это и пошёл на корму — проследить, чтобы клетку побыстрее вели к берегу.
Тогда из каюты снова высунулся жёлто-зелёный. В руке он держал бумажку.
— Распишитесь в получении, — хмуро сказал он. — А то мне не отчитаться. Зверь — он знаете сколько стоит! Вот тут и тут… Два раза.
Он глотнул слюну и, взяв у Марлена бумажку, исчез.
МОРСКИЕ КАНАРЕЙКИ И БОЛТУНЫ
Как-то я спросил Марлена:
— Что же ты собираешься записывать?
Он не ответил, отвёл меня в палатку и достал из чемодана кассету с тонкой магнитофонной лентой.
— Вот. Один человек привёз, — сказал Марлен. — Из полярной экспедиции.
Он включил магнитофон.
Под низкими сводами палатки послышались удивительные звуки.
Сначала звенели колокольчики. Они звенели тихо и мелодично: тень-тень!..
Потом послышался шорох и скрип, как будто волокут по полу мешок с битым стеклом. Потом опять: тень-тень!..
Затем магнитофон замолчал. Началась новая запись. Кто-то чирикал и посвистывал. Весело так: «Свись-свись!» Помолчит, послушает себя и опять: «Свись-свись!» Похоже на канарейку, только резче и солиднее. Сперва один голос, потом второй. Первый: «Свись!» А второй ему отвечает: «Свись-свись!»
МОЖЕТ БЫТЬ, ПИНГВИНЫ?
Третья запись была совсем непонятная.
Кто-то скрипел.
Сначала он молчал, потом как заскрипит: «Згрр-ррр-ррр… рр… р…» Поскрипел и снова замолчал. И вдруг как забормочет: «Бла-бла-бла!..» Сперва один голос, потом несколько. Галдят, как на базаре.
— Что это? — спросил я, когда запись кончилась.