- Да не гружусь я, Лиз! И вообще, начала окучивать твоего юрика, этого толстячка. Не все ему по тебе томиться, а мне после Николая Иваныча хочется чего-то приятного, для души…
Шел уже третий час философской беседы и девушки все не могли прийти к какому-то выводу о жизни. Глаза блестели и все вокруг казалось чрезвычайно значимым и невероятно глубоким. Каждая мысль-квинтессенция богатейшего жизненного опыта девятнадцатилетних познавших многое девушек, каждый взгляд - в стиле “ты же понимаешь, не маленькая”.
- Прошлого не вернуть и не изменить, поэтому сожаления бесполезны. Они только бередят старые раны и заставляют чувствовать вину. Нужно понять то, что случилось в прошлом, как данность и смотреть с надеждой и уверенностью в светлое будущее, - продолжала подвыпившая Лиза, и с этим вызвала поток рассуждений от Алисы, что уже решила похоронить себя в пучине депрессии.
Но Лиза не сдавалась.
- Я считаю, счастливый человек - это тот, кто принимает и горе, и радость. Ну не может же с нами происходить одни только удачи или провалы. Эпикфейлы есть даже у королевы, этой старушки в Англии. Просто мы о них с тобой еще не знаем!
Девушки рассмеялись.
- Счастье - это наша жизнь. Чтобы просто быть. Дышать, ходить, смотреть, выпить, в конце-концов, если очень захочется. Андерстенд?
Алиса покачала тяжелой головой: йес, ай стенд.
- Так, Алисыч, ты, похоже, всю кондицию свою догнала и перегнала.
Лиза снова затянулась, прищурилась на свет.
- Ну так что, будем счастливыми?
- Буим!
- Сегодня, гляжу, каши с тобой не сваришь, а вот завтра, я думаю, можно будет повторить ту вылазку в “Верону”, а? Эти папики периодически о тебе вспоминают, как, говорят, такая красивая синеглазка поживает без нашего участия…
Лиза сморщилась, передразнивая.
Алиса подхватила:
- Как поживает.. как поживает… да никак она не поживает! Превратилась тут в таракана! Вот возьму и уеду к отцу. Буду там радоваться счастью.. внутри себя… и дышать, и ходить… и пить..
- Ну, сьездить-то можно.. только что там делать? Ты бы лучше внимание попристальнее обратила на мужчин.
Алиса вздрогнула, потому что никаких мужчин перед ее внутренним взглядом не обнаружилось. Кроме одного, уверенного в себе, спокойного, но.. безразличного к ней.
- Ооо, подруга, вижу, червовый король лежит на душе один…
- Нет!
- Конечно нет, иначе ты бы так не спешила с ответом.
- Ну, колись, где подцепила?
- А там уже и нету!
Алиса фыркнула, и Лиза усмехнулась.
- Ну на нет и суда, как говорится, нет, как хочешь, конечно..
- Ну, до завтра, Алис, созвонимся!
Лиза торопливо собралась и сбежала в подъехавшее такси. Встреча с былой красоткой всего универа ее не впечатлила. Жилье, внешний вид, тусклый взгляд-Лиза была уверенна, что девушку бросил парень в самой плачевной для женщины ситуации, если еще и на наркоту не подсадил.
Вдыхая свежий морозный декабрьский воздух, она поехала в свою красивую квартиру с красивыми платьями и украшениями, заработанную самой востребованной валютой - молодостью, красотой и сговорчивостью.
Алиса спала на кухне, закрыв лицо ладонями. Среди ночи ей стало плохо и тошнило прямо на пол, ее рвало и было холодно, знобило, но она не догадалась закрыть окно. Все, на что ее хватило - улечься на стол, скрежетавший под весом ее тела.
Пробуждение вышло ужасающим.
Алиса не могла разлепить глаза и понять, что происходит, откуда в доме столько света, куда подевалась Лиза и откуда взялась в комнате мать.
А Маргарита не знала, куда бежать от стыда и испуга. Она то хваталась за какие-то тряпки, то бросалась будить дочь с истерическими упреками, то порывалась открыть окно, которое тут же закрывала.
Алиса, подняв, наконец, голову, встретилась с непроницаемым взглядом Олега Борисовича. Он только покачал головой, отодвинул Маргариту в сторону, и помог подняться Алисе со стола.
- Мама, мне так жаль..
- Алиса, дочка!
Маргарита плакала и цеплялась за столешницу, не решаясь приблизиться к девушке.
Алиса утерла рукой рот и вдруг хрипло спросила:
- Что, тоже не нравлюсь?
Маргарита не удержалась и влепила пощечину, от которой еще больше расплакалась.
Олег хмуро взглянул на обеих женщин, и повел Алису в ванную комнату, ни слова не говоря.
- Алиса, даю тебе двадцать минут. Приводишь себя в порядок и мы уезжаем.
Той хватило моральных сил только на то, чтобы согласно кивнуть сквозь слезы стыда.
Олег, проводив Алису в ванную, вывел Маргариту из грязной кухни, усадил на край разваливающейся кровати и позвонил в клининговую службу.
Маргарита ревела и не могла поднять глаз. Ей было стыдно за дочь перед Олегом, но еще больше-перед дочерью за себя. Только сейчас она подумала о том, что фактически бросила дочь в угоду собственным интересам, чтобы защитить и помочь своему мужчине. Несмотря на то, что Алиса была уже фигуристой взрослой девушкой, Маргарита уважала эту ее внезапную взрослость, но все равно она оставалась ее ребенком, нуждающимся в опеке.
Олег успокаивающе обнял женщинуи они вместе дождались, когда Алиса выйдет в коридор с сумками.
- Поехали.
- А как же двери? Их надо закрыть..
- Алиса, я вызвал девочек из клининга, они все здесь уберут, а дверь закрывать не будем. Брать здесь уже нечего.
Олег хотел сказать еще что-то крепче, но сдержался. Он испугался немного, увидев на столе два стакана, заподозрив неладное, но потом тревога его отпустила: ободком на одной из кружек блестела красная помада.
Настораживала только батарея бутылок и бутылочек, которые, видимо, Алиса уже не считала нужным выбрасывать.
Он покачал головой, пока водитель вез их к коттеджу.
Оказавшись в доме, Олега снова ждало разочарование: ремонт, практически законченный, был остановлен. Кругом лежали строительные материалы.
Он прошелся по комнатам и зашел в комнату Антона, что была на первом этаже.
Алиса тенью последовала за ним.
Олег удивленно рассматривал тренажеры разного предназначения, повсюду установленные в комнате.
- Олег Борисович, мне нужно вам кое-что сказать..
Алиса несмело дотронулась до его плеча и Олег испуганно вздрогнул.
- Похоже, мы многое не знаем про собственных детей?
Он удивленно посмотрел на сжавшуюся Алису.
- Да, это серьезный разговор. Присядьте.