Тогда Маргарита достала бенгальские огни и предложила выйти на улицу, чтобы смотреть салют, запускаемый жителями города.
Накинув верхнюю одежду, все поспешили на выход, но возле двери, пропустив отца с будущей мачехой, Антон не удержался и прижал к себе Алису, сразу растворившись в ее податливом тепле.
- Черт, поехали уже ко мне?
- А поехали! - лукаво глянула она и выскользнула на улицу, принимать от матери бенгальские огни, оставив на Антона миссию по отступлению.
Он счастливо рассмеялся и последовал за ней, где сразу получил снежком по черной непокрытой голове.
Олег повернул Маргариту к себе, обнял, отстранился, желая поцеловать, но она едва заметно отстранилась.
Он вопросительно посмотрел на нее. Маргарита тонко растянула губы в непонятной улыбке и опустила глаза.
- Не волнуйся, все в порядке, они тоже заслужили свою долю счастья.
Олег сделал вид, что не понял ее отстраненности.
- Но это как-то неожиданно..
Маргарита, смалодушничав, решила поддержать его в заблуждении.
- Я хорошо знаю своего сына. Ты можешь не волноваться за свою дочь. Если он делает выбор, то не отступается от своего, этим, ты понимаешь, он пошел в отца. Кровь Дроздовых говорит в нас - сражаться за свою женщину, даже если придется сражаться с самой женщиной.
Маргарита только подняла на него свои блестящие плещущими эмоциями глаза.
Олег обнял ее, прижал голову к своему плечу, так, будто она была ребенком, которого нужно утешить, дать выплакаться, послужить небольшой остановкой, стать причиной перезагрузки.
Маргарита тихонько вздохнула, опутанная его сильным и терпким парфюмом, она снова почувствовала, что забывается, что разложенные по полочкам только сегодня утром ее доводы и причины уйти от этого властного, не терпящего отрицания мужчины, смешиваются с желанием быть так явно покоренной, побежденной, даже в ущерб себе.
Олег гладил ее по голове, с удовольствием пропуская шелк волос сквозь пальцы, и старался держать дыхание ровным, направляя свою женщину за собой своей уверенностью.
Он давно сделал выбор. Тогда, среди бескрайней сини воды и палящего солнца, даже не поверил, что можно вот так - ровно и без прикрас увидеть чужую душу. Без этих женских примесей, что легко могут забить эфир - настроения, платьев, улыбок. Маргарита была тогда перед ним абсолютно обнажена. И этой своей волей к жизни, способностью сосредоточиться на том, что действительно важно, любовью к живому, милосердием она вошла в его душу, чтобы остаться там навсегда.
Если до этого Олег восхищался ею, умилялся иногда некоторой наивности и страхам, удивлялся движением ума и женской мудрости, то теперь он не разделял ее с собой.
Он чувствовал ее как себя. Каждый полувздох, пойманный утром, мог сказать ему о настроении любимой больше, чем она сама бы сказала ему, если бы было желание. Каждый взгляд в пол в ответ на его жаркое молчаливое признание жгло его и опаляло, и он оттягивал момент ее признания, понимая, что теперь-то он точно не сможет без нее. И это нисколько не колебало его маскулинности, мужественности. Наоборот, такое единение с Женщиной делало его полноценным мужчиной, повышало градус жизни, и что самое главное, раскрашивало его будни. Теперь все становилось фактурным, живым и наполнялось смыслом. Будто до этого он был черно-белым наброском человека в альбоме начинающего художника. Теперь же он был тут, из плоти и крови, стоявший обеими ногами на земле, обнимающий СВОЕГО человека.
Это он и пытался донести до Маргариты, сквозь поглаживания по мягким волосам, невесомые поцелуи в висок, еле слышный шепот признаний в любви.
Не выдержав такого напора чувств, Маргарита разрыдалась. Она уткнулась ему в плечо, царапая замерзающий нос о ткань зимнего мужского пальто и еле слышно плакала.
Олег понимающе зашептал ей что-то, прижал к себе, не позволяя отстраниться, начать разговор.
Вдруг вокруг разом стало тихо - жители коттеджного поселка перестали пускать салюты и вернулись к своим столам, в лоно любящих семей.
И Олег отпустил Маргариту. В темноте и тишине она должна была сказать все, что копила последние дни, чтобы освободить душу и сердце. Олег чувствовал, что его чувство может возродить ее любовь только после того, как она избавится от всех других эмоций, ставших шелухой в то время, когда они вот так смотрят друг на друга - глаза в глаза.
- Олег.. я должна тебе это сказать. Я ухожу от тебя. Мы не сможем видеться какое-то время, мне нужно прийти в себя. Стать собой. Ты… ты - это слишком много для меня. Твоя жизнь совсем другая.. все это: бывшие жены, покушения, убийства, расследования.. все это не для меня. Я - обычная женщина. Ты - непростой мужчина. И раньше мне казалось… ты убедил меня, что мы можем быть вместе. Хотя раньше я тоже боялась всего того, что тебя окружало - эта охрана, эти люди. Я не из твоего мира, Олег, и не смогу в нем прижиться. Мы уже не дети, я понимаю, что любви недостаточно для того, чтобы любить. Не достаточно.
Несмотря на то, что Олег был готов к такому разговору, ярость полыхнула в его глазах и тут же была потушена неимоверным усилием воли.
- А чего тогда достаточно? Чего ты достойна? Этого своего бывшего? Любовь, по-твоему, это жалость?
- Олег, перестань, Павел тут не при чем. Что было, то прошло.
- Конечно прошло! Ты осталась в прошлом. Ты-потерянная, одинокая среди людей, запутавшаяся, такая ты осталась в прошлом. И я полюбил не эту женщину! Я люблю ту, что вижу сейчас - сильную, умную, уравновешенную и любящую меня. Меня! С моими недостатками, неуравновешенностью и сухостью.
- Олег, перестань..
- Нет, Марго, нет. Ради чего ты шла со мной весь этот путь? Чтобы сейчас, вот так легко и просто, оставить меня?
- Это неверно, ты неправильно меня понял..
- Я прекрасно тебя понял, моя дорогая. И позволь мне сейчас решать за двоих. Там, на яхте, ты решила, что я буду жить, и я жив. Поверь мне, у меня не меньше сил, чтобы доказать и донести до тебя свои чувства. Именно те, что живут в тебе. Ты устала. И сейчас тебе кажется, что ты сможешь без меня. Но я тебя уверяю-мы слишком связаны. Ты слишком моя, чтобы уйти. И не говори мне про разные миры! То, что ты не подходишь мне - обычная глупость, и это так не похоже на тебя так говорить!
- Олег, прекрати.
- Даже не подумаю, дорогая моя. Сейчас мы вернемся в дом. Выпьем вина. Ты успокоишься.
- В дом я вернусь за своими вещами.
- Ну не поедешь же ты в новогоднюю ночь.. и куда? Куда?
Они помолчали. Маргарита не ожидала от Олега такой проникновенной речи. Она знала, как он мог подавлять волю других, да что там-она сама лично видела, как наемный убийца изменил свою задачу, свой заказ после разговора с Дроздовым.