Николай Иванович, видя, как быстро развиваются события у друга, предпринимает попытку к соблазнению синеокой красавицы, придвинув стул к ней и облокотившись рукой о спинку ее стул. Алиса застыла.
- Алиса, нам нужно выпить еще шампанского, чтобы закрепить наше прекрасное знакомство!
Второй фужер лег на голодный желудок девушки удачно. Она оттаяла, но на провокации Николая Ивановича не велась – никак не выдавала, приятно ей знакомство или нет, а может, просто-напросто держалась, чтобы не влепить тому пощечину по лоснящимся щекам.
Николай Иванович, раззадоренный прыгающей перед глазами грудью Лизы, - уверен, ему удалось даже увидеть в один момент кромку розового соска! – оценивающим взглядом скользит по фигуре Алисы. Благо обтягивающее платье позволяет. Рост невысокий, так, как он любит, ни грамма лишнего жира, и при такой красивой худобе, молодая, стоящая грудь не меньше, чем третьего размера. Он даже пальцы в нетерпении сжал, - так захотелось ощутить на вес теплое сокровище, затянутое в бордовый атлас. Губки полные, обещающее блаженство, кожа, он точно чувствует ее нежность, игриво проводя пальчиком по открытой руке до запястья, просто шикарная.
Представив девушку под собой, выдыхающей его имя, Николай Иванович судорожно вздохнул. Ну, прелестница, что же ты такая ледяная? Вон, подружка твоя, уже позволяет Алексею Георгиевичу не стесняясь нырять в декольте, зализывая текилу солью, рассыпанную на груди.
Веселье становится все более возбуждающим, штаны – теснее. Пора бы уже уходить из этого пафосного места, туда, где можно всласть полапать молоденькие прелести нимфеток.
Алексей Георгиевич правильно понял жадный взгляд друга, следящий за Лизой, стряхивающей крупинки соли с груди.
- Лизок, дай Николаю Ивановичу текилки, а то он уже заскучал!
Лиза, легко рассмеявшись, сыпет на высокую грудь соль из белоснежной солонки. Николай Иванович, налив текилы, с наслаждением вылизывает соль со сладкой груди, отпустив руку со спинки стула Алисы, полностью переключает внимание на Лизу, схватив ее рукой за грудь, от чего та начинает весело смеяться. Вылизав полностью доступную часть с ароматного и горячего подноса, помяв с наслаждением красивую грудь и убедившись, что она действительно настоящая, а не напараланоненая пуш-апом, как это часто бывает, он опрокидывает в себя шот текилы и, крякнув, закусывает лимончиком.
- Ну, а ты, моя хорошая, сможешь так? – оборачивается он к Алисе, которая с ужасом смотрит на довольную Лизу – конечно, двое таких видных мужчин заинтересованы в ней!
- Э…нет.. – Алиса неловко встает и роняет салфетку на пол, от чего конфузится еще больше. Нагибается и получает ощутимый шлепок по попке.
- Да что вы себе по…
- Да ладно, садись, чего там! – грубо схватив ее за руку, усаживает снова на стул Николай Иванович, которому явно надоело ходить вокруг да около, и хотелось бы уже приступить непосредственно к действу. Хоть Лиза и хороша, а эта недотрога просто невозможно прекрасна, даром, что зажатая.
- Оставьте меня, я домой поеду! – не оставляет попытки достучаться до собутыльников Алиса.
Все трое смеются. Ясно, что сценарий развития вечера совсем другой.
Ее глаза постепенно наполняются влагой. Вот надо же было так вляпаться! А ведь ее предупреждали не связываться с Лизкой! Она в немом отчаянии обводит глазами зал и вдруг застывает. Не может быть. Это просто чудо. Это ее спасение.
Ее спасение, свеж и чист, в отвратительно прекрасном костюме от Бриони, ловко управляясь с вилкой и ножом, расправляется с ужином, беседует с молодым человеком, представителем такого же клана яппи, не подозревая, что здесь творится такое беззаконие.
Вскочив со стула, неожиданно ловко освободившись от захвата мужчины, совершенно не путаясь в высоких каблуках, Алиса, словно торпеда, направилась к цели.
Антон, увидев, кто бежит к нему навстречу, даже замер с вилкой у рта.
Однако, взяв себя в руки, с легким звоном отложил вилку на край фарфоровой тарелки.
Заглянул за спину будущей сводной сестры.
Так и есть – за ней, словно кабан в загоне, борясь с отдышкой, прет Николай Иванович, бывший отцовский партнер, отвратительная личность. Лицо раскраснелось, словно перед апоплектическим ударом, пот струится по шее, прямо за ворот дорогой рубашки.
Однако загнанная жертва быстрее оказывается у финиша.
- Антон, очень рада тебя видеть, - без остановки, совершенно не обращая внимания на его собеседника, эта невоспитанная девчонка вклинивается в разговор. – Я должна тебе кое-что сказать. Дай, мне, пожалуйста, ключи от дома Олега Борисовича, я поживу там до их приезда!
- Но там ремонт! –вспоминает он, наблюдая, как загнанный зверек меняет цвет щек на стыдливо-красный.
- Мне все равно! Мне негде жить! Помоги мне!
- Я могу с удовольствием вам помочь! – Георгий, даром, что правая рука, соображает быстро. - Тем более, для такой красавицы предоставить кров у себя дома – это честь, а не услуга.
- Садись, - резко бросает Антон, задетый внимательным раздевающим взглядом Георгия, заструившимся по бедрам Алисы.
Та сразу брякнулась на стул.
- Антон Олегович, какая встреча! – боров, настигнувший свою жертву, протягивает руки молодым людям для приветствия.
- Николай Иванович! Добрый вечер!
И, не оставляя шанса что-то изменить, и в первую очередь себе, продолжает:
- Вижу, вы уже познакомились с моей сестрой!
С ухмылкой оба технократа – яппи наблюдают, как боров поперхнулся воздухом.
- Алиса….э…Олеговна?
- Не совсем, Николай Иванович, но в будущем тоже – Дроздова.
- Ну э… тогда до встречи, ..Алиса!
Ретируясь трусливо поджав хвост, он решает, что лучше вдвоем с другом сегодня проведет время с пышногрудой Лизой, которой, судя по всему, эксперименты втроем не кажутся чем-то новым, чем перейдет дорогу Дроздову, известному на весь город своим акульим характером. Чуть почует кровь - добьет без суда и следствия. Одной больше, одной меньше, да, немного жаль пропажи такой фигуристой рыбки, но в аквариуме его уже дожидается беленькая медуза с вкусной грудью, чей сосок он все же успел лизнуть, запустив волну возбуждения по телу прелестницы.
- Ну, рассказывай, - от показного благодушия не осталось и следа. В черных глазах – решимость и немного злости.
- Нечего мне тебе рассказывать, - как опасность миновала, на девушку снова словно опустилась уверенность в собственной непогрешимости. Подмигнув Георгию, который тут же расплылся в блаженной улыбке, встала из-за стола.
- Стоять! – так, наверное, разговаривают дрессировщики в своих клетках, потому что возникает жуткое желание повиноваться главному, владеющему хлыстом, сразу же и беспрекословно.