- Мысль?
- Можно говорить так, - согласилась Яхтырлы.
- Она имеет в виду "разум" - подсказал Игон.
Глен кивнула.
- Очевидно... - обернувшись к паучихе, девушка спросила: - Вы... Видеть раньше нас? Таких, как мы?
- Нет, - коротко ответила Яхтырлы. - Других видеть. Много разных. Таких, как вы нет.
Глен с удивлением перевела разговор Игону. Тот едва не подпрыгнул.
- Спроси, они местные или нет?!
Девушка спросила. Паучиха некоторое время молчала, видимо подбирая слова.
- Есть много мир, - сказала она наконец. - Очень разный. Есть, где нельзя дышать совсем. Там никого нет. Есть, где нельзя дышать такие, как мы. Там есть другие. Есть, где можно дышать нам. Оттуда приходят [???].
- Враги? - предположила Глен.
Яхтырлы резко дернула крыльями.
- Обратно.
Девушка удивленно моргнула.
- Обратно? Обратно враг это... - тут она поняла. - У нас есть слово. "Друзья". Обратно- враг и готов помочь. Да?
Паучиха сложила крылья.
- Можно говорить так.
- А вы из этот мир? - с замиранием сердца спросила Глен.
- Да, - коротко ответила Яхтырлы. - Этот мир наш.
Больше в ту ночь они не разговаривали, аракара явно устали. После этой беседы Игон принялся одну за другой строить теории о происхождении пауков. Он считал, что они возникли на Трое, и как-то - миллионы лет назад - были заброшены на негостеприимный спутник. По словам геолога выходило, что даже на Земле есть редкие виды пауков, которые откладывают яйца, способные сохраняться в чудовищных условиях на протяжении десятков тысяч лет. Микроскопические яйца этих пауков находили в стратосфере, где они парили, поддерживаемые магнитным полем планеты. Так или иначе, полагал Игон, предки пауков на Трое остались зверьми, в то время как здесь, жестокие природные условия подстегнули развитие разума. К сожалению, Глен не знала достаточно слов уу- ан'кха, чтобы спросить Яхтырлы или Биста. Да и вряд ли на столь примитивном языке можно было выразить научную теорию.
На девятую ночь пути впереди показалась серая морская гладь. По мере того, как маленький отряд спускался с гор, температура воздуха непрерывно росла. Ночами люди задыхались от жары, Игону пришлось удвоить приток кислорода в респираторы. Тем самым запас воздуха сократился вдвое.
На вопросы, что случится в заливе, пауки неизменно отвечали "Мы отправим вас домой". Лишь в самом конце пути, Яхтырлы наконец проявила слабый намек на любопытство и сама затеяла разговор.
- Вы родились на Матери? - спросила паучиха, внезапно остановившись прямо на пути Глен. Та едва не споткнулась.
- Нет, - машинально ответила девушка.
- Где ваш дом?
Глен тяжело вздохнула, поправив ненавистный респиратор.
- Очень далеко. У другой... солнце.
Яхтырлы склонила копьевидную голову набок. Её шестнадцать глаз могли смотреть каждый в свою сторону, но сейчас все они были направлены на человека.
- Ты помнить дом? Память. Видеть дом из память, как вода впереди?
При разговоре челюсти пауков не шевелились, а звук шел из дыхательных щелей по бокам шеи. Глен никак не могла к этому привыкнуть.
- Конечно, я помнить дом, - отозвалась она.
- Твой самец? Он помнить?
Девушка вспыхнула, но вовремя взяла себя в руки.
- Он не мой самец. Помнить.
- Хорошо, - паучиха повернулась и продолжила свой путь.
Глен догнала ее несколькими прыжками.
- Зачем ты спросить?
- Память нужна, - неопределенно отозвалась Яхтырлы. - Без памяти нет полет дом.
Девушка невольно улыбнулась. Дикари всегда забавны, даже такие отвратительные.
- Вы хотеть отправить нас дом? Совсем дом? - она указала на гигантский диск Трои, висевший над головой. - Не туда?
Яхтырлы остановилась и вновь обратила глаза к человеку.
- Мать закрыта, - коротко сказала паучиха. - Оттуда вы скоро уходить. Все вы.
Глен вздрогнула.
- Почему?
- Наши отцы обитать там, - Яхтырлы подняла хищную голову к небу. - Отцы нет страдать. Никогда. Закон. Никто мешать отцы.
Девушка в полном недоумении смотрела на аборигеншу.
- Я не понимать... - на самом деле она понимала, но пока отказывалась верить. - Вы уметь летать... космос? Вы летать другой мир?
Паучиха нетерпеливо перебрала крыльями.
- Мы не летать. Мы - самун, самка, мы сидеть дом, рожать дети. Наши дети летать, много летать, много мир.
Она ткнула передними лапами в сторону человека.
- Память нужна. Без память нет полет. Сквуш... - Яхтырлы остановилась, на миг задумалась, видимо подбирая слово, - ...Такой, как вы, детеныш- питьжидкость- мать, тоже летать. Можно без сложность. Похож мысль. Похож... кврув память.
Глен недоверчиво почесала зудящую кожу под респиратором.
- Но... Ваши дети летать другой мир? - она обернулась к Бисту, который, с трудом переставляя ноги, плелся далеко позади. - А он? Самец? Твой самец быть другой мир?
Повисла долгая, напряженная пауза. Яхтырлы почему-то медлила с ответом. Глен уже хотела извиниться, полагая, что случайно коснулась запретной темы, когда паучиха наконец заговорила.
- Мой самец умирать, - сказала она негромко. И голос впервые прозвучал не совсем механически, словно в мерзкой паучьей туше родилась эмоция. Очень скоро умирать. Был хороший самец. Я должна быстро- быстро. Мне... она произнесла незнакомое слово.
Глен замерла.
- Ты чувствовать? - спросила она тихо. - Чувствовать... плохо? Что он умирать?
- Да, - бросила Яхтырлы, резко отвернулась и продолжила скользить по камням.
Глен долго смотрела ей вслед. Поодаль, измученный Бист едва шевелил ногами, рядом с ним спокойно шагал Игон, о чем-то говорил, жестикулировал. Девушка впервые обратила внимание, что пурпурно- оранжевый окрас Биста заметно поблек.
- Игон, - Глен в несколько прыжков оказалась перед спутником и загородила ему путь. - Надо помочь этому пауку. Он умирает.
Геолог приподнял одну бровь.
- Что за чушь? - он деланно рассмеялся. - Паук просто устал, мы прекрасно болтаем...
- Он умирает, - резко оборвала Глен. - Помоги донести его до воды.
Игон запнулся.
- Взять паука на руки? - пробормотал он недоверчиво. - Глен, это плохая идея.
Девушка окинула напарника странным взглядом.
- Игон, это наш брат по разуму, - она кивнула на Биста, ковылявшего рядом. - Какая разница, на кого он похож?
Геолог раздраженно передернул плечами.
- Вот и тащи его сама.
Глен помолчала. Так ничего и не сказав, она догнала Биста и впервые дотронулась до его тела. Чуда не произошло: паук был холодным и очень противным на ощупь. Девушка стиснула зубы.
- Бист, - позвала она. - Остановись. Я помочь идти.
Паук повернул к ней голову:
- Я сам.
- Ты устал.
- Не главное.
"Не важно" - мысленно перевела Глен, и горько улыбнулась. Что за ирония... В этой смеси краба с тарантулом было больше от мужчины, чем в Игоне, брезгливо смотревшим на них издали.
- Стой. Я нести тебя к вода. Так сказать Яхтырлы.
Бист послушно остановился, но тут его ноги задрожали, разъехались, и он бессильно рухнул на камни. Глен заметила, что из дыхательных щелей сочится желтоватая жидкость.