- Подождите, Лайтинг! Что это за шутки? Кто же заключает контракт на четыреста лет? Это ошибка, опечатка?
- Никакой ошибки, сударь, - Лайтинг неожиданно перешёл на обращение, модное три-четыре столетия назад, - вы же читали контракт, когда подписывали его там, у милорда Гоуста.
- Милорда? Ничего не понимаю! Если это шутка, то очень неудачная! Проводите меня назад к мистеру Гоусту, я хочу поговорить с ним об этом.
- Милорд Гоуст, - произнёс Лайтинг, старательно выделив слово «милорд», - уже не принимает, тем более никакой ошибки нет. А я с вашего позволения уйду. Мне нужно работать.
Но Джаспер Дэнлоп стремительно подскочил к дворецкому и схватил его за лацкан пиджака.
- Э, нет, погодите! Что значит нет ошибки? Объясните, я не понимаю. Вы со своим милордом сошли с ума! Ведь всё было серьёзно, что это за шутки?
- Я вам одно скажу, мистер, - Лайтинг вежливо, но решительно смахнул руку Дэнлопа со своего пиджака, - милорд Гоуст не зря спрашивал вас, сможете ли выслужить здесь и одновременно жить в этом доме. Дом этот - своего рода призрак, Летучий Голландец, как называют его у вас. Раз в четыреста-пятьсот лет милорд Гоуст появляется на земле, чтобы предоставить очередному идиоту возможность доказать свою компетентность и силу сознания. Никто ещё не смог вернуться отсюда, ведь дом проклят, все, кто устраивался сюда на работу (кроме нас, конечно, это ведь наш кров, наша крепость), сходили с ума от одиночества и времени, давящего на мозг глобальными изменениями. Тот, кто продержится до следующего появления дома в вашем мире, будет вечным, как мы, и получит право служить у милорда Гоуста. В качестве его правой руки. Приходившие до вас тоже остались у него, но как корм для собак. И есть их собаки тоже будут вечно. Мы подумали, что вы можете быть избранным, у вас есть потенциал, какой-то стержень внутри.
- Вы сумасшедший, Лайтинг! - прошипел Дэнлоп, не сдерживая уже эмоций, - я ничего не знал об этом! Слышите, мать вашу?! Ничего! Иначе бы никогда не согласился кататься в этой лоханке смерти!
- Странно, - меланхолично пробормотал Лайтинг, - милорд Гоуст предупреждал вас. И не говорите, что не знали об этом. Я сам присутствовал в тот момент, когда он рассказывал вам об этом.
- Вы...вы...вы сволочь! Тварь! - Дэнлоп был страшен: глаза горели, руки тряслись. Он медленно сходил с ума.
- Мне нужно идти, сударь. Спокойной ночи. До завтра.
Дворецкий удалился. Дверь с похоронным шумом захлопнулась. Дэнлоп уже совершенно не пытаясь сдерживать себя, изрыгая страшные проклятия, бросился на неё и стал колотить кулаками по холодному пластику, требуя, чтобы к нему сейчас же пришёл Гоуст, суля ему страшные муки и смерть за отказ явиться. Но за дверью царило безмолвие, видимо угрозы Дэнлопа никого не пугали.
И тут его осенила идея. Как же он сразу не догадался? Окна!
- Я посмотрю в них! - прорычал Дэнлоп, - я посмотрю в них и пойму, что всё это розыгрыш! Тупая, мерзкая шутка! И завтра я уйду из этого гроба! И выпью пива в пабе напротив! И...
Стремясь скорее узнать, что будет после, Дэнлоп заглянул в одно из окон комнаты. Однако вместо старого доброго Арканзаса, кусочка соседнего дома и дороги с постоянно шмыгающими взад-вперёд машинами, вместо виднеющегося издали цветника и массивных старинных ворот, охраняющих дом Гоуста от незваных гостей, он увидел...НИЧЕГО. Ничего. Просто белый фон, и больше ничего. Когда до него дошло, что это вовсе не занавешенные белыми простынями окна, часы били десять часов вечера, где-то далеко орал петух. Но за окнами не темнело. Дэнлоп заплакал от бессилия и в бессмысленной злобе царапнул рукой стену, с силой вдавливая пальцы в бесцветные обои. Под ногтями зашуршала штукатурка, обрывки обоев и чего-то совсем белого. Дэнлоп истошно закричал.
Крик его гулко заполнил комнату, и вопреки законам физики, он услышал троекратное отражение своего вопля от глухих и бездушных стен.