– Бросьте, миссис Нэтвик. Не знаю, о чем вы подумали, но перестаньте. Лучше скажите, что я должна сделать.
– Нет-нет-нет, – с озабоченным видом она покачала головой и оттеснила меня от раковины. Мне пришлось отодвинуться к посудному шкафу и замереть там по стойке смирно. – Даже если ты не чувствуешь боли в руке, это вовсе не значит, что рана затянулась.
Мне показалось, что последняя фраза прозвучала многозначительно, но я решила не цепляться к словам. Миссис Нэтвик все с той же странноватой улыбкой, от которой у меня бежали мурашки, предложила:
– Все же тебе здесь делать нечего, Кая. Может, поднимешься наверх и сыграешь в шахматы?..
Она кинула взгляд в мою сторону, но я покачала головой:
– Мистер Нэтвик спит. Когда я была в городе, он попросил купить таблетки от головной боли. – Я замялась, не зная, стоит ли продолжать этот разговор. – У него что, действительно какие-то проблемы на работе?
– Да, – коротко ответила миссис Нэтвик, и на этом тема, судя по ее тону, была закрыта. На несколько долгих секунд на кухне повисла тишина. Я наблюдала за тем, как ловко женщина орудует специальной кисточкой, размазывая оливковое масло по противню.
– Дорогая, ты не могла бы отправиться в магазин за фруктами? – Она предприняла еще одну попытку меня выставить. Мое сердце на мгновение дрогнуло в груди, но тут же забилось в привычном ритме.
– Я возьму машину?
– Конечно, ключи там, – она кивнула в коридор, где на столике в старой сахарнице обычно хранились ключи от дома, офиса и машины. – Купи бананов и груш. И большой апельсин.
К счастью, миссис Нэтвик была достаточно проницательной, чтобы понять, что машина мне нужна, чтобы поехать в магазин в объезд, а не идти мимо своего обуглившегося дома.
Солнце уже закатилось за горизонт, когда я купила связку бананов, несколько груш и огромный апельсин, который с трудом умещался в ладони. Продавщица – улыбчивая дама в прекрасном расположении духа – всучила мне какую-то листовку, что-то неразборчиво сказав. Я кивнула, запихав листок в карман и навострив уши: две женщины на соседней кассе громко обсуждали какую-то Софию:
– Я не понимаю, как это вообще возможно! Как в наше время человек может бесследно исчезнуть, тем более в таком юном возрасте?
– Черт знает что, черт знает что…
– Вот и я говорю: исчез, как сквозь землю провалился!
Закинув покупки в пакет, я ретировалась из магазина, не желая собирать сплетни о чужих трагедиях.
Голова моя была тяжелой, как гранитная плита, но, проезжая мимо своей старенькой школы, я не могла не остановиться. Из легких будто разом вышибло воздух, в ногах похолодело. Я уставилась на пустынное здание, затерявшееся в сумерках.
Здесь все и началось, здесь меня постигло проклятие. В ту секунду, когда в здание вошел Стивен Роджерс, когда увидел Лили, когда я пришла ей на помощь. Я перестала жить в тот момент, когда дала показания. Мы все перестали жить, когда он забрал жизнь Джорджи, а я – его. Тогда-то я и узнала о своем учителе литературы все, что только смогла. Мне было интересно, кем были его родители, какой была его любимая еда, какие награды в школе он получал. У меня не было сил остановиться, прекратить поиски, я подбирала каждую крупинку информации.
Но, несмотря на это, я никогда не посещала его могилу. Он был монстром, чудовищем, но у него тоже были цели, желания и мечты.
И раньше Стиви был нормальным. А затем я убила его.
Значит, я тоже стала чудовищем.
Может быть, поэтому мне удастся отыскать Неизвестного?
От назойливых мыслей меня освободила миссис Нэтвик. Фрукты! Поспешно оглядевшись по сторонам, я отъехала от школы, оставив позади и мертвую Лили, и тварь по имени Стивен Роджерс.
Подъехав к дому, я обнаружила у обочины незнакомый автомобиль. Этого мне еще не хватало – гости! Миссис Нэтвик всегда была превосходной хозяйкой, но я только все испорчу. Я даже на долю секунды подумала о том, а не утопить ли педаль газа и не умчаться куда-нибудь в город, но тут миссис Нэтвик снова позвонила. Подхватив пакет с покупками, я вошла в дом, и реальность внезапно наполнилась смехом и запахом запекающейся утки.
Я постояла немного в прихожей, приказывая себе: «Думай о чем-то хорошем, все хорошо», – но мышцы лица будто одеревенели. Растянув губы в улыбке несколько раз, я зажмурилась. В такой позе – с неестественной улыбкой до ушей и закрытыми глазами – меня и застукали.
– Жуткое зрелище, Айрленд, просто жуткое.
Я вздрогнула, не ожидая услышать голос Аспена Сивера в доме Нэтвиков, и едва не выпустила пакет из пальцев.