— Может он ещё составил для меня расписание принятия ванны? И уже решил какой наполнитель будет?
— Ты в праве сама это решать, — грудной голос Владыки быстро выбил из Эльзы недовольство. Джек подошёл чуть ближе к девушке, преодолевая дверь. И одним небрежным махом пальцев заставил выйти Каю вон. Служанка пулей вылетела из комнаты.
— Не отпускай головы, Эльза. Тебе совсем не идёт пресмыкаться перед другими, — Разенграффе послушно подняла голову, но смотрела в сторону. Теперь в присутствии короля ее язык был связан. Как бы она не хотела выпятить клыки, договор, заключённый совсем недавно, сдерживал ее мощными силами. — Только сегодня я решил, что ты отобедаешь со мной, так как прибудут гости. А потом можешь делать что хочешь. Но в пределах замка. Захочешь отправиться в город, то тебе придётся взять сопровождение. Если так хочешь принять ванну, то Кая отведёт тебя туда. И наполнитель сможешь выбрать сама.
Эльзу кольнуло чувство вины и стыда. Она почувствовала себя лицемерной, говоря грубым тоном о короле в его отсутствие.
— Простите меня, — Джек уже повернулся, чтобы уйти, больше не видя смысла оставаться наедине с трудно усмиряемой Эльзой, как ее нежный голос его остановил на полпути: — Могу… ли я увидеться с Иккингом?
Джек скрыл, какая буря злобы от подобной просьбы нарушила его равновесие, качнувшееся ещё с приходом в покои Эльзы. Но он сохранял лицо истинного правителя. Непоколебимый, властный, но все же уступчивый.
— Если бы я хотел, чтобы ты никогда с ним не виделась, то сына Стоика давно бы здесь не было.
Слова послышались Эльзе тугими, еле озвученными. Но они все равно очень обрадовали ее. Расслабленная улыбка отразилась на ее румяном лице в момент уважительного поклона королю. Джек не мог не обернуться, чтобы изучить ее. И так неблагосклонный взор помрачнел ещё больше при виде столь радостной Эльзы. Хватало одного упоминания имени сына Стоика, как Разенграффе начинала светиться. Джека ненароком это задевало…
***
Каменное помещение теряло свои очертания в плотном паре. Неровный рельеф тёплого пола из дикой породы приятно массировал ступни, пока элегантная походка несла хозяйку к не совсем глубокому резервуару с горячей водой. Шаг за шагом обладательница пшеничных волос все глубже погружалась в воду, пропитанную белыми розами.
Водные процедуры всегда расслабляли Астрид. Позволяли забыть о плохом и просто размякнуть в приятном неведении.
Как только линия воды достигла талии, Астрид присела, окунув часть волос. Вдыхая сладкий аромат роз, она медленно закрыла глаза. И ни о чем не думала бы, если в самом деле осталась наедине.
— Расслабляет, не правда ли? — звон украшений шёл откуда-то издалека. Босые ноги Прация огромного размера ступали с грацией хищника.
— Праций, — ворчливо выплюнула Астрид, неохотно размыкая глаза.
— Вход был открыт и снаружи никого, вот и подумал, почему бы не войти, — радостно продолжал колдун, глядя в спину вампирши.
— На службе короля ты не так уж и давно. Никогда не задумывался, что случилось с прошлым колдуном? — вопрос Хофферсон вогнал в ступор. О прошлом колдуне даже грязных слухов не ходило.
— Забрала доблестная смерть в бою за добро? — предположил Праций.
— Увидел фаворитку короля во время купания, — на полном серьезе раскрыла правду Астрид.
— Как же мне повезло, что ты не его фаворитка. Будь ты Эльзой, то не сносить головы мне, — неосторожно ляпнул Праций. Астрид вопросительно взглянула на него.
— При чем тут Эльза?
— Разве она не фаворитка короля Джека? Триста лет брожу по земле и впервые вижу, чтобы столь близкую комнату к покоям короля занимала девушка-вампир. Вот и появилась мысля, что тут такого? Ни для кого не секрет, что Владыка жаждет наследника, а для этого нужна подходящая жена. Мисс Разенграффе подходит на эту роль куда больше, чем Туффиана Рой.
— Что за балбес ты такой? — гаркнула Астрид, шлепая воду, — Ещё каких вредных слухов понабрался? Ведёшь себя совсем как ребёнок.
— Зато я умею отличать белое от чёрного. Видеть то, чего не видят многие. Знаешь что ещё я вижу? — любопытство заиграло на фарфоровом личике Астрид. — Твоё сердце, наконец, наполнилось любовью. Но сейчас я почему-то вижу лишь гадкую ревность, неужели у господина Иккинга уже кто-то есть?
Разговоры о делах сердечных всегда превращали Астрид в неопытную девицу, которую так легко разозлить, смутить, просто застать врасплох, прямо как сейчас. Хофферсон застыла, словно статуя, не зная, какой сделать следующий шаг, чтобы не загубить своего шахматного короля. Она мельком взглянула на ехидно улыбающегося Прация, скрествишего на груди мощные руки.
— А-а, маленькая Астрид, не надо лишних слов. От меня правды не скрыть. Я не скажу о твоих чувствах Иккингу, не скажу, что ты ревнуешь его к Эльзе, но…
Хофферсон передернуло. Горячая вода не спасла от окутавшего холода странного предчувствия.
— Чего ты хочешь, Праций? — недовольно спросила Астрид, утихомиривая внутренний трепет. Колдун выглядел так, будто озвучит сейчас что-то немыслимое.
— Джин… Достань хотя бы одну бутылку для меня! — умолял Праций, став чуть ли не на колени.
— Проклятый алкаш! — Астрид свободно вздохнула, боясь услышать что-либо хуже.
— Ну пожалуйста!
— Король запретил тебе пить! Ты хоть помнишь, что произошло в прошлый раз?
— Никто в деревне же не пострадал тогда. Просто пару духов разгулялось и все! — пожимал плечами Праций.
— Пару?! Орава духов разрушила целую деревню, треклятый ты чернокнижник. Тебе повезло, что король Джек не оторвал твою несчастную голову на месте. И ты хочешь, чтобы я достала тебе целую бутылку джина? Тебе опасно делать даже глоток.
— Тогда мне придётся рассказать о твоих чувствах, Астрид. Будет весело наблюдать, как великая воительница с морских земель окрасится в пунцовый со стыда.
— Не расскажешь, если я перережу тебе язык, — пригрозила вампир.
— Да хоть голову. Меня это не убьёт. Тем более ты не подымешь руку на того, кому покровительствует король Джек. Так что, Астрид, решай. Буду ждать у себя.
С этими словами Праций покинул удручённую девушку. Астрид теперь не могла спокойно наслаждаться горячей водой, потому вылезла в ту же секунду, как только колдун исчез из виду.
В сотый раз проклиная мага, она укуталась в легкие одеяния белесого оттенка и отправилась к себе.
Астрид не признавалась самой себе в заинтересованности к Иккингу. Потому не могло быть и речи о том, чтобы Праций исполнил задуманное. Неважно, будет это намёк или прямая фраза от него. Но и налакаться колдуну было непозволительно, ведь последствия могут быть плачевными. Но одна затея всё же спасла положение…
***
Зелёный ковёр без дешевых излишеств вёл Эльзу прямо по коридору в сопровождении позолоченных картин с портретами неизвестных. Так дама с чёрной вуалью встретила Разенграффе горюющим взглядом, статный вампир в алых одеяниях уверенно глядел в её любопытные глаза, а мальчишка с детской улыбкой наполнил сердце теплотой.
Дверная щель пропускала тусклый свет. Эльза глухо постучала в неё, набравшись духа. Медленно и очень тихо она отворилась. Иккинг резко сменился в лице. Серьёзность и некая скукота уступили удивлению.
— Привет, — неуверенно начала разговор Эльза. Хэддок продолжал держать дверь чуть закрытой, преграждая путь в свои ещё неосвоенные покои.
— Привет, — ещё тише подхватил он. — Как себя чувствуешь? — впервые слова Иккинга звучали столь неуверенно и опасливо, словно это не он вырвал жизнь из рук смерти совсем недавно.
— Лучше. Я… ты ведь не…
— Нет, Эльза, я не злюсь на тебя и не обижаюсь, — жилистая рука слетела с дверного косяка и притянула девушку к груди парня.
Послышался шумный вдох, Иккинг вдыхал цветной запах подруги с особой жадностью, будто его не хватало, как кислорода. Эльза с удовольствием утонула в его широких объятиях.
— Что бы не произошло, ты всё ещё моя душа, — волнующие сердце слова выбили из Эльзы слезы, непослушно впитавшиеся в шёлковую рубашку Иккинга.
— Прости, я только все усложняю для тебя.