Сейчас сыну Стоика хотелось остановить весь этот цирк, схватить Эльзу за руку и утащить подальше, где всё действительно станет на свои места. Где ужас разгоревшейся бессмысленной войны больше их не достанет, и эмоции больше не будут душить ни его, ни его подругу.
— Подойди поближе, Эльза, ведь эта твоя заветная ночь, когда ты встретишься с родными. Вальдемар тут лишь ради этого, — более теплым тоном обратился Владыка к девушке. Эльза продолжила двигаться к трону, всё еще изучая Астрид и Иккинга с Працием.
— Не только ради неё. Мне захотелось и с тобой встретиться, Джек. Не виделись… Сколько? Со времен, когда ты не был таким бессердечным гадом? Или с тех пор, когда ты из бессердечного гада превратился в полного засранца? — словесная вседозволенность колдуна удивила всех присутствующих. Они осторожно оценили поведение Владыки, но он даже бровью не повел, следя за Эльзой.
— Скорее со времен, когда от моих рук колдуны лишались своих сердец, — бесчувственно ответил он. Вальдемар ухмыльнулся.
— Да-а, до сих пор благодарен тебе, что избавил меня от надоедливого младшего братишки. Проделал бы так со старшим, я бы весь мир к твоим ногам преподнёс. — Иккинг подозрительно взглянул на колдуна, скрыв к нему отвращение. Скользкий тип.
— Мне хватает того, что уже мое. Но плата все равно мала за сердце Ника.
Настала напряженная тишина. Владыка и Вальдемар обменялись долгими взглядами, после чего все впервые увидели, как Повелитель всех вампиров засмеялся искренним смехом вместе с колдуном.
Казалось время расслабиться, но все насторожились ещё сильней.
В момент когда Джек скользнул к Эльзе, она дрогнула. Его холодная рука коснулась её тонкой талии. И то было впервые, когда дочь Ангара пожелала бы повторной встречи с Бенджамином, чем с Владыкой. Нечто зловещее сейчас исходило от него, что все струны натянулись с опасной силой, готовые разорваться в любую секунду. И тогда Эльза нарушит обещание…
— Что ж не будем задерживать меня, — начал было колдун. Вальдемар скептически взглянул на Прация, словно здоровяк и ногтя его не стоил. Приподнял длинный палец и бывшего колдуна Джека обволокла сыпучая на вид пелена магии, змеей она окутала его исписанное синяками горло и оторвало от земли. Праций навис над полом и стал задыхаться, но он совершенно не сопротивлялся. И только Астрид взвыла… Впервые перед свидетелями…
Она больно прошлась коленями по полу, прежде чем оказаться у ног Джека. И молила о пощаде также как когда-то Праций.
Эльза глядела на все растеряно. Озадаченно глядела на бестрастного Владыку, на заплаканную Астрид, на жадного на кровь Вальдемара и… на разбитого Иккинга. Впервые сын Стоика ощущал себя настолько опустошенным, что даже смерть казалась бесполезной. Собственная беспомощность, слабость перед Владыкой съедала его заживо.
— Хватит! — рука Эльзы взмыла в воздух. Туман сине-зеленой магии волной распространилась по тронному залу и вседозволенность Вальдемара прекратилась. Праций тяжело упал на место, кашляя и жадно поглощая воздух.
— Что такое, Эльза? Разве ты не хочешь увидеть родителей? — неким играющим тоном спросил Владыка. Сейчас он не выглядел тем доблестным воином, каким казался на поле битвы в Столице, тем правильным вампиром, защищающим от таких ублюдков, как Бенджи. Сейчас он казался намного хуже, чем он.
— Хочу, но вы обещали мне встречу с родителями, а не этот ужас. Что здесь происходит? — гнев усиливался, Эльза вновь теряла ту грань, напоминавшую о том, кто стоит перед ней.
— Видишь ли, милая Эльза, Праций кажется столь всесильным, но есть у него одна слабость… Алкоголь. Человеческое изобретение превращает его в настоящего монстра, порой хватает одного глотка. И потому его неописуемая сила вырывается наружу, он не в состоянии контролировать её. И вчера подобная картина повторилась вновь не без помощи Астрид. Но теперь пострадала не целая деревня и её невинные жители, а ты, — любезно растолковал Владыка. — Но какой идеальный случай, скажу я. Ведь как раз, для того чтобы вызвать с того света твою семью, нужна жертва. Ты разве не знала?
Эльза изменилась в лице. Вновь возникла тупиковая стена. Она почувствовала отвращение ко всему окружающему, к Владыке, к Вальдемару, к себе, за то, что позволила всему этому случиться только из-за себя.
— Прекратите, — вдруг очень тихо промямлила она, выпуская скупую кристально-чистую слезу.
Сейчас Эльза выглядела, словно загнанный в ловушку зверек. Владыка уже готовился получить от этого удовольствие, но чужая слабость, беспомощность Разенграффе неожиданно вызвала в нем внутреннюю неприязнь к сложившейся ситуации. В один момент желанная картина стала ему отвратной. Он хотел сжечь все дотла, хотел наказать себя за всплеск безумия, за то, что дал свободу старому себе. Когда-то молодой, безумный, дикий, страшнее дьявола. Такого его помнили еще тысячу лет назад. Но то было давно даже для вампира. И только что вновь прошелся отголосок молодого Джека, которого смогла подавить слеза Эльзы. Одна лишь слеза.
Владыка опустил голову, тень накрыла его сосредоточенное лицо. Возникшая тишина болью отдавалась в ушах, пока топот ноги её не прервал. Вальдемар выглядел недовольным, сделав более сильный упор на одну ногу, другой отбивая по ковру. Женственные руки скрестились у груди, а идеально ровные брови скосились.
— То есть все отменяется? Крови не будет? — Вальдемар звучал так, будто чья-то жизнь, кровь для него не были дороже монеты.
Он встретился взглядами с Джеком, но теперь его харизма не работала как раньше. Сейчас перед ним стоял уже не тот кровопийца страшнее и безумнее его самого, Вальдемар это прочувствовал. Колдун закатил блестящие янтарные глаза и развел руками в стороны.
— Тогда не буду себя задерживать, надеюсь увидимся в следующем столетии, старик Джек!
— Цирк одним словом, — посмел сказать Иккинг, когда Вальдемар уже исчез за дверью вальяжной походкой. Владыка никак не среагировал, усевшись на трон. Итак задумчивый он погрузился в более глубокие мысли, преподнеся руки к лицу.
— Будешь жить, Праций, — громкий вздох пролетел по залу, Астрид хотела была метнуться к колдуну, как острый взор Владыки её остановил: — Будешь жить, но в изгнании, — продолжил правитель, глядя прямо на Хофферсон, — если из-за тебя пострадает еще одно живое существо, суда не будет и пыток не будет. Я убью тебя на том же месте. А ты, Астрид, свободна. Больше ты не служишь мне и короне Ночной Империи. Можешь отправиться с Працием, мне все равно.
Астрид глазела на своего хозяина, словно несчастный щенок брошенный у дороги. Её дыхание остановилось, она почувствовала как жизнь вновь стала для нее бессмысленной, ноги подкосились, но она стояла. Стояла, потому что чья-то маленькая ручка подхватила её сзади, окутала её поникшие плечи.
— Позвольте ей остаться тут в качестве моего друга, Владыка. — Эльза глядело на Джека храбро, больше не уводила взора. И этот взор, полный новых сил и надежд, вдохнул в Астрид жизнь. Вампиру, сидячему на троне, пришлось уступить.
Иккинг заметил как Владыка согнулся на троне, тяжело облокотившись на спинку, хватка его слабела, а напористость Эльзы наоборот увеличилась. Сегодня он позволил остаться Астрид по просьбе Разенграффе, что же будет завтра?
========== XXII глава: “Настоящая сделка” ==========
Комментарий к XXII глава: “Настоящая сделка”
Приятного чтения! Вальдемар - младший брат Сэнди Ника (главаря колдунов и ведьм).
Три ночи резиденцию правителя вампиров окутывал холодный туман и ровно столько же он сам скрывался в личных покоях, не выходя оттуда. Никто из слуг даже не осмеливался пройти мимо его дверей, после того как Кая вышла оттуда вся окровавленная из-за бутылки крови, которую хотела отнести Владыке. Заплаканная, испуганная она больше не отходила от Эльзы.
Юную госпожу Каи большую часть времени не волновало сумасбродство Джека. Память о родителях затмевала все мысли. О том насколько был близок момент встретиться с ними терзал Эльзу ночами напролет, что она даже не находила желания поговорить об этом с Иккингом, который теперь больше времени проводил с Астрид.