В бальном зале витал густой аромат крови. Напитки полегче отошли в сторону, теперь в бокалах мелькала лишь чистая без всяких примесей кровь. Желанный многими ночными жителями запах напитка источался не только из бутылок — вампиры постарше, не нарушая законов, прятались в уголках и выпускали наружу свои клыки.
И вся эта суета в конец опротивела только что вернувшемуся Иккингу. Никто не замечал его, никто не интересовался его состоянием, никто не видел его. Не было совершенно никого… Потухшими глазами он пытался найти в толпе Мериду и тройняшек. Но даже главных кутежников ночного мира не было на празднике.
Он поплелся дальше, угнетенный собственными мыслями и действиями. Гнев, от которого он бежал, нагнал его снова. И теперь он точно знал, где его выплеснуть без всяких последствий.
Хэддок вышел во двор, где недавно проводили церемонию. Там всё еще мерились силами мужчины и женщины разных рас на окровавленных матрасах.
Сын Стоика приблизился к самой многочисленной толпе, где все кричали с особой яростью. Он без проблем просунулся в центр, когда судья объявлял нокаут молоденькому вампиру. У малыша не было шансов против бугая оборотня. А это он боролся без превращения.
— Третий нокаут! Да ты зверь, Диккенс! — толпа рассмеялась глупой игре слов судьи. — Кто еще хочет побороться за титул самого сильнейшего?
Все поутихли, а затем стали заинтересованно глядеть, как Иккинг молча снимает с себя окровавленные пиджак и рубашку.
— Ну что, парень, на сколько раундов ставишь? — кто-то выкрикнул из толпы.
— Один, — пробасил Иккинг, снимая туфли и носки.
Оставшись в одних штанах, он встал в центр матраса. Диккенс высокомерно взглянул на него. Рельефные мускулы юнца совсем его не пугали, как и выступившие наружу клыки. Волк был выше на целую голову и мог похвастаться куда большими габаритами, чем Иккинг. Но многие среди зрителей знали, кто сейчас стоит перед Диккенсом. И все знали, что шутки с сыном Стоика плохи.
— Осторожней, Дик, это сын Стоика! — закаленный во многих битвах боец небрежно хмыкнул словам судьи. И уже приготовился к сражению.
— Не знаю такого, — ответил он и потребовал начать поединок.
Как только Иккинг встал в позу, судья подал знак начинать. Оборотень первым бросился в бой. Внушительный удар слету намечался прямо в голову. Но Хэддок стойко принял удар, прикрыв висок локтем.
Толпа ахнула, даже самый опытный боец вряд ли бы захотел принять удар в лобовую.
— Хорошо, но не совсем, — ехидничал Иккинг, поддевая соперника.
Диккенс вновь наступал. Удар ногой попал в плечо, Иккинг едва на ногах устоял, но всё ещё продолжал дразнить оборотня.
Тогда волк стал посылать град нескончаемых ударов кулаками. И все попусту. Ухмылка не исчезала с лица вампира. Когда соперник выдохся, Иккинг перешел в ответное наступление.
Ему хватило бы одного точного удара, но вампиру хотелось насладиться подольше битвой.
Удар ногой в ребро выбил оборотня с колеи. Янтарные глаза больше не горели уверенностью в чистой победе. В левом боку заныло, Диккенс стал держать расстояние.
Второй выпад кулаком в живот оборотню удалось избежать. Он отпрыгнул назад на несколько метров, но тем самым вогнал себя в ещё более опасную ловушку.
Иккинг запрыгнул сверху. Всем телом он повалил бойца на матрац. Диккенс прикрыл лицо локтями. Это совершенно не стало преградой для мощных ударов вампира.
Сын Стоика накинулся на беднягу со всей небывалой яростью. Удары сыпались по всему телу, кровь начала заливать ринг. Диккенс обмяк, руки упали вдоль тела, но даже тогда вампир не остановился. Глаза вспыхнули красным.
Судья не осмелился оттащить обезумевшего. Ноги подкачивало от черной ауры, что обволокла сына великого и доблестного вампира, который никогда бы не напал на лежачего.
Толпа застыла в ужасе. Звуки столкновения кулаков с костями тела вызывали дрожь. Многие отвернулись, чтобы не видеть кровяное месиво, зажали рты и носы.
Неистовство вампира продолжалось до тех пор, пока из толпы не выпрыгнули тройняшки. Хемиш, Харрис и Хьюберт накинулись на Иккинга со всех сторон. С большим трудом они оттащили друга за пределы ринга и повалили на влажную после тумана траву. Вожак стаи, первый уловивший странную ауру за пределами стен резиденции, разогнал толпу:
— Разойтись! — потребовал Фергус, вычищая себе и Мериде проход к рингу. Волчица подбежала к соплеменнику и дрогнула всем телом от увиденного.
Диккенс лежал в луже собственной крови, смешавшейся с кровью его ранее побежденных противников. Он почти не двигался, лишь грудь, покрытая черными волосами, тяжело вздымалась. Лицо невозможно было узнать, опухоли от сильных ударов страшно изуродовали его. Местами виднелись открытые раны до самой кости. Еще одна минута рядом с Иккингом, он бы точно погиб.
— Жив, — выдохнула Мерида. Глазами она стала искать в толпе заклинателей. В ту же секунду появился Сэнди Ник. Колдун был неподалеку около замка. Он также как и многие на празднике ощутил нечто темное и неприятное во дворе и поспешил к источнику.
Ник опустился на колени рядом с Диккенсом. Длинная ладонь тонких пальцев нависла над его мягким телом. Он стал что-то бубнить себе под нос и водить рукой из стороны в сторону. Через секунду образовалась золотая пыльца, полностью окутавшая оборотня.
В этот момент подоспела Элинор. Всегда сдержанная и никем непроницаемая она не сдержалась. Впервые за долгое время при виде бедного Диккенса в её голове всплыли картины прошлого. Война, горы трупов и мерзкий запах запекшейся крови.
Рукой жена вожака стаи прикрыла рот, чтобы сдержать излишние эмоции. Полные ужаса и удивления глаза медленно повернулись к сотворившему все это.
— Успокойся же! — требовали тройняшки. Иккинг продолжал сопротивляться. Суматоха не утихала. Все трое вместе взятые не справлялись с буйным вампиром. Он вырывался, царапался, рычал. Никто не узнавал Иккинга.
— Выруби его, Ник! — закричал Фергус, когда Хэддок повалил его сыновей на землю и встал на ноги.
— На колени! — пронеслось по округе.
Иккинга резко притянуло к земле. Но он не успокоился. Оскалился ещё больше, не желая повиноваться этому голосу.
Толпа поспешила расступиться, давая проход Джеку и Эльзе.
— Я сказал на колени, — Джеку ещё никогда не приходилось повторять свой приказ. Иккинг пытался подняться и у него почти получалось. Но второй раз приковал его к земле окончательно.
Эльза трагично осмотрелась вокруг. Её жалостливые глаза остановились на Иккинге, который смотрел на неё также, как Астрид смотрела на него в лесу.
— Извините, что прервал ваши игры, — мерзкая улыбка застыла на лице Иккинга, но тут же исчезла. Его глаза потухли. Два изумруда вновь осветили эту ночь. Он испуганно взглянул на всех. — Я… я… что я наделал? Эльза! — обреченно вымолвил вампир, найдя в толпе злых и осуждающих взглядов её добрые и ласковые глаза.
В эту минуту все до единого готовы были разодрать сына Стоика на части за содеянное, особенно оборотни. Они ещё никогда не сталкивались с подобной жестокостью. А когда многих пугает то, с чем они не могут справиться, они хотят от этого избавиться.
Эльза хотела подойти к Иккингу, но Джек схватил её за руку, тем самым останавливая.
— Он не контролирует себя, Эльза, — выдавил Повелитель, горько глядя на возлюбленную из-под насупленных бровей.
Но Разенграффе тихонько вытащила свою руку из его крепкой хватки, даря уверенную улыбку, и продолжила идти. Встав на колени рядом с другом, её кровавое платье выглядело несуразным пятном среди тусклых гостей, темной ночи и желтеющей травы.
Её бархатная ладонь опустилась на его напряженное лицо, полное вины. А голова опустилась на его плечо.
— Всё в порядке, Иккинг. Всё будет хорошо. Я здесь.
Всё в порядке, Эльза. Всё будет хорошо. Я здесь. Эти слова всегда звучали из уст Иккинга, когда Эльза также терялась во тьме, не способная найти выход. Что бы не случалось, мелочь или нечто серьезное, Иккинг всегда был рядом. И теперь настала её очередь.