Убежище.
Внезапно я вспомнила, что перед тем, как отключилась в том вагоне, я подумала именно об этом: пожелала, оказаться в безопасном месте, где меня никто не тронет. И вот я об этом вспоминаю снова. Почему?
Мои мысли прервал грохот на верхних этажах, и я решила пройти на лестницу, чтобы осмотреться. По окнам забарабанил ливень, подстрекая меня быстрее подниматься по ступенькам, – полированный каменный поручень приятно холодил мне руку. На секунду мне даже показалось, что вокруг всё ожило – я видела посетителей отеля, снующих вверх и вниз рядом со мной по лестнице, пьющих кофе и читающих газету в полумраке.
На втором этаже была огромная гостиная комната в викторианском стиле. В освещении молний она казалась немного зловещей в своей грандиозной красоте. Огромные окна в пол украшали искусные лепнины, разлетающиеся птицами и диковинными зверями во все стороны. Закреплённые на резные карнизы тяжелые портьеры из тёмно-зеленого атласа дополняли величие обстановки, защищая тончайший тюль цвета слоновой кости. Огромный дубовый стол блестел лакированной столешницей, на которой стояли вазы с искусственными цветами. По бокам расположились стулья, а чуть дальше диваны из состаренной кожи аккомпанировали таким же креслам, заваленным расшитыми подушками. Тут и там стояли кофейные дубовые столики, загромождённые различными вещицами. Из одной стены выпирал монументальный камин, на котором были расставлены фоторамки вокруг тикающих часов. То и дело мне попадались свечи в подсвечниках, хотя над столом висела огромная хрустальная люстра, а по бокам располагались множественные светильники в том же стиле. Картины в золочёных рамках украшали те немногие части стен, которые были свободны от книжных шкафов, а последних было бесчисленное множество. По одним заполненным книгами стеллажам можно было решить, что это место – своеобразная библиотека, которая раскинулась и на второй ярус над моей головой. На всём лежал пласт пыли, и было ясно, что здесь давно не было уборки, но это никак не отражалось на красоте этого места. У меня невольно захватило дух.
Найдя в себе силы двинуться дальше, я столкнулась с выбором – из этой гостиной дальше в двух направлениях вели два просторных коридора со множеством дверей. Да эта гостиница была явно лучшей во всей округе! Такое впечатление, будто она построена для императорской семьи, не меньше! Гораздо круче, чем музей, раз в тысячу.
Свернув в левый красный коридор, я увидела различные пронумерованные дубовые двери. Мои ботинки утопали в мягком ворсе багрового ковра, пружиня мои шаги. На стенах была обустроена своеобразная картинная галерея. Кое-где попадались деревянные столики с кофейными наборами и стулья с атласными сидушками, но в большинстве своём картины на стенах дополнялись лишь светильниками да подписями. Проходя вглубь, я читала номера комнат: 47, 48, 49, 50, 51… Дверь в комнату пятьдесят два была чуть приоткрыта, так и маня заглянуть в неё. Поддавшись внезапному порыву, я немного толкнула дверь от себя и прошла внутрь.
Свободная светлая комната с большой кроватью лазоревых тонов встретила меня спокойствием и уютом. На тумбочке обнаружился старый телевизор, а рядом с ним – массивный шкаф. Спальня не уступала своей обстановкой общему стилю гостиницы, но была гораздо приятнее и комфортнее помпезной гостиной. Зашторенные окна укутывали её в полумрак. На стене остановившиеся часы показывали час ночи. На небольшом столике лежали книги и газета, открытая посередине. В голубой ванной обнаружились душ и раковина, везде были разложены чистые полотенца. На кровати лежал чистый халат.
Я прошла вглубь комнаты, попутно замечая, что ливень снаружи усилился, как и ветер. Аккуратно отодвинула штору от приоткрытого окна, встав рядом с ним возле туалетного столика с зеркалом, чтобы можно было разглядеть двор. А там творился сущий хаос.
Сухие, вырванные с корнем, деревья ветер швырял по округе, расшибая в щепки о дома, а весь песок и пыль кружились в воздухе в адском танце, в то время как дождь лил как из ведра. Небо который раз озарилось светом, отчего я на секунду ослепла, а затем ощутила вибрацию в полу и оглушающий раскат грома – мои ноги подкосились, перестав меня держать. И последнее, что я увидела тогда, было то, что в дом ударила молния.
Глава 6
Когда я очнулась, у меня жутко болела голова. В конечностях неприятно покалывало, в особенности в пальцах рук.
Я лежала на полу в номере пятьдесят два, и у меня жутко затекла спина. Медленно пытаясь приподняться, я почувствовала каждую клеточку своего тела – оно явно было против моих действий. Когда мне, наконец, удалось принять подобие вертикального положения и со вздохом переместиться на кровать, я попыталась понять, сколько времени я так пролежала на полу. Час? Три? Десять? Сутки? В желудке заурчало. Что-то часто я оказываюсь в последнее время без сознания.