Впрочем, в одном отношении опасения Ната подтвердились. В отличие от управления государственными долгами управление железными дорогами напрямую и ощутимо затрагивало жизнь обычных людей. И вот из-за своей причастности к железным дорогам Ротшильды подверглись беспрецедентной общественной критике. Радикальные литераторы, как поначалу и их собратья социалистического толка, начали изображать их в новом и зловещем свете: эксплуататорами «простого народа», которые стремятся получать доходы и прибыль за счет налогоплательщиков и обычных пассажиров. Нападкам в прессе Ротшильды подвергались и раньше. Однако в 1820–1830-е гг. их в основном обвиняли в том, что они финансируют политическую реакцию; конкуренты обвиняли их в мошенничестве. В 1840-е гг. враждебность к богатству слилась с враждебностью по отношению к евреям: антикапитализм и антисемитизм дополняли друг друга. Ротшильды оказались идеальной мишенью.
Наряду с подстрекательскими выпадами в прессе экономический спад середины 1840-х гг. стал предвестником политической нестабильности. В отличие от 1830 г. революцию 1848 г. можно было предсказать задолго до ее начала. Ротшильдов трудно обвинять в слепоте, однако они недооценили масштабов кризиса. Противоречие заключалось в том, что в период экономического застоя увеличивался государственный дефицит из-за сокращения налоговых поступлений; в краткосрочном плане это означало для Ротшильдов новые операции, против чего они не могли устоять. И Соломон, и Джеймс буквально накануне восстания разместили крупные займы. После того как из Парижа революция распространилась на восток, облигации промышленных предприятий и железных дорог, выпущенные Соломоном, стало просто невозможно продать, и так же невозможно стало выполнить его обязательства по контракту перед Австрией. Джеймс избежал бури только потому, что сумел внести серьезные изменения в самый последний договор займа с новым правительством, наивным в финансовом отношении.
Благодаря своей многонациональной структуре, огромным средствам и превосходным политическим связям Ротшильдам удалось пережить восстания 1848–1849 гг. В тех условиях, когда убытки несли почти все, их относительное положение, возможно, даже слегка укрепилось. Однако восстановление экономики европейских стран и (неслучайное) возвращение политической стабильности породили новые проблемы.
Во-первых, одним из малозаметных достижений революции стало то, что бюрократы в разных странах уже не так противились замыслам создания акционерных компаний и компаний с ограниченной ответственностью. После того как образовывать такие компании стало проще, начало расти количество новых участников финансовой отрасли. Братья Перейра начинали как энтузиасты-железнодорожники; они обладали технической сметкой, но у них не хватало денег для реализации собственных идей — отсюда их подчиненное отношение к Ротшильдам в 1830-е гг. В 1850-е гг. они сумели вырваться на свободу, когда, собирая капитал «Креди мобилье», привлекли средства многочисленных мелких вкладчиков.
Можно сравнить трудности, которые символизировали братья Перейра, с переменой в отношении между государственными финансами и рынком облигаций. В 1850-е гг. во многих странах были предприняты первые серьезные попытки продавать облигации по открытой подписке, без посредничества банков — в других случаях банки выступали скорее как гаранты, а не покупали новые облигации сразу же. Кроме того, государства стали эксплуатировать растущую конкуренцию между частными и акционерными банками, чтобы снизить комиссионные. Хотя Ротшильды по-прежнему занимали главенствующее положение на рынке облигаций, они перестали быть монополистами. Еще больше ослабило их развитие телеграфа, положив конец периоду, когда их курьеры могли доставлять важные для рынка новости раньше конкурентов.