— Угу, — кивнул он. — У нас такие дожди пару раз в неделю бывают. Приходится защищаться. Я, в принципе, и без одежды могу под дождем пробежаться, и меня только слегка обожжет — кожа-то тоже золотом покрыта. Но если в глаза или в нос вода попадет — беда будет. Вот и приходится носить всякие плащи да сапоги — для перестраховки.
— Правда? — все еще не веря в такое чудо, спросила Сайка.
— Ну зачем мне тебе врать? — усмехнулся Авис, довольный произведенным эффектом.
— Тогда ладно, — неловко заключила Сайка, облегченно выдыхая и уже без страха взирая на льющиеся с неба потоки. Внутри у нее горячей волной растекалось облегчение. Авис держал ее крепко и только смущенно покашливал, не имея возможности отклониться назад, чтобы не утыкаться носом ей в грудь. Избавившись от одолевавшего ее ужаса, Сайка вдруг тоже залилась краской стыда, чего с ней раньше обычно не случалось. Неожиданно вспомнились ночные разговоры девчонок и всякие «тайные» истории с поцелуями и ночными свиданиями. В этот момент Сайка как никогда ярко осознала, как правы были монашки, призывая ее вести себя подобающе: быть в объятиях молодого человека, пусть и «ненастоящих», оказалось довольно неловко.
Дождь кончился. «Огненная вода» быстро впиталась в землю — только в углублениях на скале остались темные лужицы. Небо посветлело, и солнце жарко осветило блестящие травы и кусты. Ребята зажали носы рукавами: испаряясь, капли «огненной воды» наполняли воздух удушливым кислым запахом. Впрочем, ветер быстро разорвал вонючее облако на мелкие клочки и развеял их по полям.
Они просидели на горе почти до заката, болтая и обмениваясь шуточками. Когда травы подсохли, Сайка проводила Ависа к ручью, и вместе они долго и упорно пытались оттереть золотой налет с его кожи. С ладоней, губ, щек, лба и подбородка он сошел быстро, а вот с век, ногтей и ушей золото почти невозможно было оттереть. Особенно сильно оно въелось парню в волосы. В результате они решили оставить все как есть, и Авис стал напоминать бродячего артиста в золотом парике и с накрашенными глазами. Очищенная кожа была красной и даже чуть припухшей — мелкий речной песок был не лучшей альтернативой мочалки. Глядя на Ависа, Сайка с трудом сдерживала смех: очень уж он напоминал помидорку в парике.
Когда солнце принялось клониться к закату, ребята все-таки спустились с горы и помчались к дому Калеба-изобретателя, выбирая самые пустынные переулки. Сайка очень торопилась: ей нужно было вернуться в приют до того, как придет ночной воспитатель.
— Ты дорогу-то запоминай, — все время повторяла она, тыкая пальцем во всевозможные ориентиры вроде жутковатой черной башни или видимого с любой точки города монастыря, что стоял на горе — еще более высокой и скалистой, чем та, на которой они встретились.
— Тут и запоминать нечего, — отмахивался Авис: его родная Элакия была жутким многоэтажным лабиринтом по сравнению с этим простеньким городом, в котором просто невозможно было заблудиться.
Дом Калеба-изобретателя стоял недалеко от торговых рядов, и был окружен только покосившимися хибарами: никто не хотел жить рядом с чокнутым старикашкой, у которого вечно что-то дребезжит, грохочет и взрывается. Даже сейчас земля под ногами едва заметно дрожала, а из кухонного окна клубами валил пар.
— Паровой котел, — безапелляционно постановил Авис и запрокинул голову, чтобы понять, что делает здоровенный железный вал, вращаемый жутковато клацающей системой шестеренок.
— Держись левее, — посоветовала Сайка. — Эта штука как-то раз уже зажевала мой подол. Мне тога едва кости не переломало.
Авис послушно отошел. Сайка ухватилась за большой рычаг, трижды подняла его и опустила, приводя в движение неприятно поскрипывающий механизм. Внутри двери что-то щелкнуло, и на уровне лица взрослого человека открылось углубление. Сайка приподнялась на цыпочки и принялась крутить бронзовые вертушки, высунув язык от излишней сосредоточенности. Наконец, нужная комбинация была собрана, в двери еще раз что-то щелкнуло, и она открылась с протяжным скрипом.
— Калеб! — громко крикнула Сайка, бросая котомку куда-то в темный угол и небрежно скидывая обувь. — Калеб, ты где?
Авис прошел внутрь, с любопытством оглядываясь.
Если снаружи дом напоминал железный бункер, то внутри выглядел скорее как механизм огромных башенных часов. В нем постоянно что-то двигалось, позвякивало, шелестело, словно он был живым. Пока Авис шел вслед за Сайкой по навесной лестнице, ему пришлось несколько раз отскочить от неожиданно появляющихся из ниш огромных шарниров, похожих на локти. Упрятанный в подвале паровой двигатель сердито шипел и ритмично бухал поршнем, напоминая огромное механическое сердце. Авис глянул через перила вниз, пытаясь навскидку определить, как все это устроено, но с первого раза обнаружил только систему водоснабжения: по трубкам-венам от второй печи подавалась наверх и в кухню горячая вода.