Стройная, тоненькая и весьма симпатичная блондинка лет сорока или около того, одетая в легкое платье цвета сливочного мороженого, недовольная таким с ней обращением, попыталась выдернуть ладошку из лапищи мужчины, но тот только больше сжал ее.
– Больно же! Отпустите! – жалобно попросила блондинка. – Я и сама могу дойти.
Но мужчина, игнорируя ее просьбу, продолжал тянуть женщину за руку. Та стала вырываться.
– Да пустите же меня! Если я согласилась поужинать, это не значит, что со мной нужно обращаться как с собственностью! – уже громче выразила она недовольство. – И вообще, приходить на первое свидание с малознакомой женщиной, будучи подшофе…
– Слушай, ну чего тебе не нравится? – Мужчина наконец дотянул даму до столика и, отодвинув один из стульев, тоном, не терпящим возражения, сказал: – Садись и заказывай все, что хочешь. Я плачу. А выпить в свой выходной я имел полное право. Разве не так? Ты вот чем в свой выходной занимаешься?
– Ну уж точно не пью с самого утра, – насупилась женщина. Она стала оглядываться, а потом, увидев, что шатен за соседним столиком смотрит на них с любопытством, заметила: – Вы могли бы себя на людях и поприличней вести. Смотрят на вас и думают небось, что вы быдло какое-то и не умеете вести себя в общественных местах. Если так и дальше будет продолжаться, то я просто встану и уйду.
– Никуда ты не уйдешь, – со смехом похлопал женщину по руке мужчина и крикнул: – Официант, примите у нас заказ!
– Но я еще ничего не выбрала, – удивленно посмотрела на него блондинка.
– Так выбирай. А я так уже выбрал. Графинчик водочки мне принеси, – заказал он подошедшему к нему официанту, – и что-нибудь на твое усмотрение закусить. Остальное мы потом, когда графинчик принесешь, закажем. Дама еще в раздумьях, – развязно хохотнул мужчина и подмигнул блондинке.
Женщина смущенно покосилась на шатена, который с большим интересом наблюдал за разворачивающейся перед его взором сценой, и, обращаясь к спутнику, прошептала:
– Борис Глебович, прекращайте цирк, люди же смотрят.
– Кто смотрит? – Тот, кого блондинка назвала Борисом Глебовичем, выпрямился и с вызовом посмотрел на людей за дальними столиками, а потом и на шатена. – Пусть смотрят, – рассмеялся он. – Пусть все видят, что вы сидите рядом с одним из лучших художников Коломны и вообще всей России. Да. Так-то вот!
Художник с вызовом посмотрел на шатена, и тот отвел взгляд. Ему принесли заказ. Пока расставлялись тарелочки и стаканы, официант загораживал обзор и высокий мужчина не мог видеть, что делается за соседним столиком. Он мог только слышать, что страсти там накалялись. По всей видимости, Борис Глебович сделал нечто настолько не понравившееся блондинке, что она вскочила из-за стола и громко заявила:
– Да будь вы хоть сам Шишкин или Левитан, но терпеть ваши выходки я больше не намерена. Я ухожу. И прошу больше меня не беспокоить.
При этих словах, произнесенных женщиной, официант отошел от столика шатена, и тот увидел, что большая ручища Бориса Глебовича схватила тонкое запястье блондинки. Та вскрикнула.
– Никуда ты, – тут мужчина грязно выругался, – не пойдешь, пока я не разрешу! – рявкнул он, брызжа слюной ей в лицо. – Со мной так нельзя поступать. Я тебя…
Дальше пошел совсем уж неприличный мат, и блондинка, расплакавшись, с такой надеждой в глазах посмотрела на шатена, что тот больше не мог оставаться равнодушным. Он встал.
– Послушай, ты, Петров-Водкин хренов, – шагнул он к художнику и схватил того за руку. – Отпусти женщину, иначе я за себя не отвечаю.
– А что ты мне сделаешь, щенок? – Не отпуская руку блондинки, Борис Глебович повернулся к шатену. Свободной ладонью он в лицо оттолкнул высокого. – Мы тут как-нибудь и без тебя разберемся.
Люди за соседними столиками, повернувшись к скандалисту, с нескрываемым любопытством смотрели за развитием сюжета. Никто не спешил вмешаться в конфликт. Все просто сидели и смотрели, что же будет дальше. Для них этот скандал был просто частью вечернего развлечения и ничем больше. Из зала ресторана на летнюю веранду уже спешили администратор и охранник. Увидев их, шатен, по всей видимости вдохновленный и разозленный толчком в лицо, кинулся на художника. Тот, отпустив руку блондинки, развернулся и, резко вытянув правую руку, ударил кулаком по симпатичному лицу шатена. Удар был сильным, и он откинул высокого мужчину к его столику, на который он и приземлился. Столик под его тяжестью рухнул, а вместе с ним и все, что на нем стояло.
Подбежавшие администратор и охранник с трудом скрутили руки пьяному художнику.