Выполняя приказ Гурова, капитан позвонил в Управление, причем приказал выслать к дому Заикина не простую группу наблюдения, а сдвоенную.
– Видел я этот дом, – сказал он дежурному по Управлению. – Там задняя сторона выходит в проулок, а по нему недалеко бежать до леса. Наши сторожа будут у парадной двери сидеть, а фигурант через задний ход уйдет – и поминай как звали.
Пока капитан вел переговоры, Гуров устроился поудобнее, пристроил раненую руку и немедленно заснул. Проснулся он, лишь когда машина остановилась перед зданием Управления. Но и тогда не стал вступать ни в какие разговоры с капитаном, а молча поднялся вместе с ним в кабинет, составил четыре стула вместе, лег, повернулся лицом к стене – и снова погрузился в сон.
Никитин, глядя на старшего товарища, только завидовал – сам он так не умел. Капитан сел в кресло, повозился немного и задремал. Однако это была именно дрема, а не полноценный сон. Поэтому с утра Никитин чувствовал себя разбитым и плохо соображал. А вот Гуров был свежим как огурчик.
– Вставай, капитан! – позвал он напарника. – Пора за дело браться. Я сейчас иду к твоему начальнику, генералу Кашкину, подписать представление об аресте Заикина. А потом с этой бумагой пойду в суд за разрешением на обыск и арест. А ты займись формированием группы захвата.
– На какое время вы назначаете начало операции? – спросил капитан.
– Хочется это сделать как можно раньше, – рассуждал вслух Гуров. – Но боюсь, что раньше десяти мы не будем готовы. Давай на половину одиннадцатого. Самое рабочее время, фигурант должен быть в офисе. Да, ты уже связался с группой наблюдения, спросил, как у них дела?
– Еще нет, не связывался, – признался капитан. – Я ведь только что проснулся…
– Давай, просыпайся скорее, – поторопил его сыщик. – Сейчас каждая минута дорога.
Гуров сходил в туалет, умылся, после чего отправился в кабинет начальника Управления. Вслед за ним совершил положенные утренние процедуры и Никитин. После чего связался со старшим группы наблюдения.
– Ну, как там у вас? – спросил капитан. – Фигурант на месте?
– Да, час назад в окнах мелькал свет, – отвечал сержант.
– Он ведь один живет, верно? – продолжал спрашивать Никитин.
– Да, без жены, – подтвердил старший группы. – Но, как я понял, ночевать один не любит. Каждую ночь кого-нибудь приводит. Вот и сегодня ночевала одна блондинка. Ага, вижу, как она из дома выходит. Вот и такси за ней подъехало.
– Значит, Заикин остался в доме один? – уточнил капитан.
– Да, прислугу он не держит, значит, один, – отвечал сержант.
– Ладно, продолжайте наблюдение, – скомандовал Никитин.
Затем капитан занялся самым важным на текущий момент делом – формированием группы захвата. Он заранее решил, что, кроме них с Гуровым, в эту группу должны войти три человека. «Пятерых вполне хватит», – решил он. Кроме того, нужно было сформировать и команду криминалистов. В тот момент, когда группа захвата арестует подозреваемого в офисе, криминалисты должны находиться наготове возле его жилища. Заикина привезут к дому, чтобы в его присутствии, в соответствии с законом, можно было провести обыск.
Как и говорил Гуров, подготовительные действия были закончены только к десяти часам. Группа захвата встретила полковника, вернувшегося из суда, во дворе Управления, возле машины. Никитин познакомил сыщика с участниками команды: рядовым Аршиновым, сержантами Фунтиковым и Корнюхиным.
Группа захвата уже собиралась сесть в машину, когда у Гурова вдруг зазвонил телефон. Оказалось, что звонит не кто-нибудь, а его друг – полковник Крячко, которого полковник просил проверить «московское» алиби Игоря Заикина.
– Итак, слушай, Лев, я все узнал, – услышал Гуров голос друга. – По всем документам Заикин в Москве был. Однако ни в гостинице, ни в аэропорту его не узнали. Зато узнали Сергея Полозкова! Хорошо, что ты мне прислал его фотографию.
– Значит, в Москву вместо Заикина летал Полозков? – спросил Гуров.