История красавицы Джованны задела Викентия Соловьева за живое. Вик с детства привык считать женщин одним из чудес света и преклоняться перед этим чудом. Правда, с возрастом это чудо несколько утратило свой блеск и величие – он узнал, что женщины бывают коварны, безжалостны и глупы как пробки, – но это ничуть не мешало Вику жалеть их и видеть в них не только недостатки, но и достоинства. Да, наивность и порой даже откровенная женская недалекость поражали, но что поделать, утешал себя Викентий, коль бог сделал женщину «немощным сосудом» и задача настоящего мужчины защищать этот сосуд?
Статью он написал настолько проникновенную и настолько щемяще описал в ней всю историю обмана, что его почта просто-таки разорвалась от поступающих писем. Причем письма шли и из других регионов (ссылки на статью в социальных сетях сделали свое дело), а два письма были даже написаны из ближнего зарубежья.
«Хорошо еще, что я не написал в социальных сетях номер своего телефона», – порадовался Викентий.
Он честным и добросовестным образом ознакомился со всеми письмами, большинство из которых содержали такие же душещипательные истории с разводом на деньги. Вик не только читал их, но и старался систематизировать, отделяя аферы, провернутые через интернет, от тех, которые были проделаны, так сказать, внаглую, в реальности. Викентий и раньше знал, что существует много разных способов обмана (и не только женщин) через интернет. Знал он и то, что аферисты связываются с женщинами через сайты знакомств, а потом, разведя их на деньги, просто исчезают. Это Викентию было понятно – в интернете легко обмануть, подсунув жаждущей любви и заботы даме чужую смазливую фотографию и развесив лапши в виде жалостливых историй ей на уши. Но вот так, глядя прямо в женские глаза и даже рыдая и изображая невосполнимое горе… О таком разводе Викентий слышал от Джованны в первый раз.
И, как оказалось, не в последний. На его голову свалилось столько подобных историй, что Викентий поначалу даже опешил. А потом, узнав, что большинство дам так и не обратились в полицию и не написали заявление, он решил провести собственное, журналистское расследование.
Решить-то он решил, но для того, чтобы осуществить это решение, требовалось добро от шефа. Иначе… Что иначе, Викентий пока еще не знал, но зато твердо решил, что прямо сейчас, хотя рабочий день уже почти закончился, пойдет и станет уговаривать главного редактора предоставить ему такую возможность.
Пару минут Викентий топтался на пороге кабинета, потом постучал. Стук был тихим и нерешительным, что не понравилось Вику, и он постучал еще раз, уже громче и увереннее. Дверь распахнулась, и на пороге появился Михаил Петрович.
– А, это ты, Соловьев… – нахмурил он брови и посмотрел на циферблат наручных часов. – Я собрался уже уходить. У тебя что-то важное или это может подождать до завтра?
– Может, – глядя на хмурое лицо начальника, ляпнул Викентий, но сразу же поправился: – Вернее, нет, не может. Это срочно, шеф.
Главред вздохнул и отступил от двери, пропуская Викентия в кабинет.
– Давай, но только четко и по делу. У меня нет времени выслушивать невразумительности.
– Я быстро, – пообещал Викентий и замолчал, нерешительно затоптавшись на пороге и не зная, стоит ли проходить дальше или остаться у дверей.
– Ну, я слушаю, Соловьев, говори, что там у тебя срочного, – подбодрил его Михаил Петрович и сел за стол.
Викентий моргнул, словно очнувшись ото сна, а потом решительно прошел к стулу напротив стола главреда и сел.
– Я пришел просить добро на журналистское расследование, – выпалил Вик и, видя, что главный редактор открывает рот, протараторил: – Михаил Петрович, дайте мне высказаться до конца, и вы поймете, что в моей просьбе есть рациональное зерно.
– Хм, рациональное зерно… – с расстановкой, словно пробуя словосочетание на вкус, повторил главред и кивнул: – Говори.
– Дело в статье, которую я написал по вашему заданию. Ту самую, о брачной афере с разводом на деньги.
– Я понял уже, – снова степенно кивнул главред. – Хорошая статья получилась, актуальная и резонансная. Много откликов.