Генерал Орлов, начальник Гурова и Станислава Крячко, похвалил их за оперативность и пообещал в начале июля отправить в двухнедельный отпуск. Что было уже само по себе удивительным. Обычно летними отпусками Петр Николаевич не раскидывался так вот запросто. Летом работы оперативникам всегда было больше, чем, например, зимой или осенью.
– Вы, ребята, сильно не радуйтесь, – предупредил их Орлов, когда, выслушав доклад об аресте подозреваемых, на радостях пообещал им отпуск. – Вижу я, как у вас глазки заблестели и мечтательность во взоре образовалась. Отпуск я вам даю чисто теоретически, пока окно в графике отпусков образовалось. Может случиться так, что неожиданно появится какое-нибудь срочное дело, в котором мне без вас ну никак не обойтись… – Последовала многозначительная пауза. – И тогда срок отпуска будет зависеть от вашего энтузиазма, с которым вы захотите побыстрее с этим срочным делом разобраться.
Орлов замолчал, походил по кабинету, хитро косясь на подчиненных и наблюдая их реакцию, а потом продолжил свою мысль.
– Вот правильно вы сейчас реагируете, – усмехнулся он. – У хороших оперативников эмоции на лице отражаться не должны. У вас правильное отношение к словам начальства, а значит…
– А значит, Петр, заканчивай издеваться и говори прямо – будет нам отпуск или нет, – не вытерпел Лев Иванович.
Орлов был для Гурова и Крячко не только начальником, но и другом уже много лет, поэтому в отсутствие других подчиненных они могли называть его по имени и даже делать ему замечания, если он вдруг становился слишком уж ехидным или занудным по отношению к ним.
– Лева, я вам и объясняю, что сие зависит не от меня, а от обстоятельств, – хитро улыбнулся генерал. – Так что, если вдруг что-то пойдет не по плану, прошу на меня всех собак не вешать, а подчиниться этим самым обстоятельствам. Договорились? – миролюбивым тоном закончил он.
Крячко молчал и, опустив голову, только улыбался, а Лев Иванович и вовсе не стал отвечать на вопрос начальника, а в свою очередь спросил:
– Мы уже можем идти?
– Идите, – позволил Орлов. – Ступайте и надейтесь на фортуну.
– Хм, а что нам еще остается, – пробормотал себе под нос Крячко. – Не обязательно тогда было и обещать…
– Станислав, чего ты там себе шепчешь? – поинтересовался Петр Николаевич.
– Это я так просто, к фортуне обращаюсь, – буркнул Крячко, и они с Гуровым вышли из кабинета.
В приемной Орлова его помощница Верочка разговаривала с каким-то весьма симпатичным мужчиной, что-то объясняла ему, кивая на вышедших от ее начальника оперативников. Гуров беглым, но цепким взглядом окинул посетителя и безошибочно определил в нем представителя прессы.
Одет представитель прессы был, по мнению полковника, очень уж по-пижонски – в светлые узенькие брючки, белую рубашку и в светло-серый хлопковый приталенный пиджак. На одном плече у мужчины висела камера в кожаном кофре, а на другом – плоская сумка, в которой обычно переносили ноутбуки. Еще одна средних размеров спортивная сумка стояла у его ног. Белые кожаные слипоны запылились, а его вьющиеся волосы, хотя и уложенные в стильную прическу, были влажными от пота и прилипали ко лбу и вискам, одежда несколько помялась, а лицо выражало растерянность. Все приметы говорили опытному оперативнику, что этот человек жил явно не в столице и прибыл в нее совсем недавно.
Гуров улыбнулся секретарше и хотел уже пройти на выход, но решил задержаться и проверить, прав ли он оказался, определив профессию посетителя. Верочка тем временем нажала кнопку на селекторе и сказала голосом, которым обычно говорят вымуштрованные секретарши:
– Петр Николаевич, к вам представитель прессы из Иванова по срочному и важному делу. Его зовут Викентий Соловьев, – добавила она уже обычным тоном.
Повисла небольшая пауза, потом голос Орлова обреченно проговорил:
– Никак нельзя это срочное дело перенести хотя бы на полчаса?
– Он прямо с вокзала к нам приехал, – заметила Верочка и с сочувствием посмотрела на журналиста, что было для нее не совсем обычной реакцией. Верочка, как и многие в Главном управлении уголовного розыска, терпеть не могла представителей прессы.
Это обстоятельство не ускользнуло от Льва Ивановича, и он твердо решил, что останется, чтобы узнать у Верочки, что за тип напросился на аудиенцию к генералу без предварительной записи.
– Ладно, пусть проходит, – ворчливым голосом ответил генерал.
Верочка мило улыбнулась журналисту и чуть ли не пропела ласковым голоском:
– Можете проходить, Викентий Игнатьевич. Сумку оставьте в приемной. У нас она под охраной всего Управления и никуда не пропадет, – пошутила секретарша.