Через пять минут они и вправду очутились в красивом месте – неподалеку от Дмитриевского собора. Рядом с асфальтированной дорожкой, по которой они двигались, под сенью высоких и раскидистых деревьев нашлась свободная скамейка для Гурова.
– И впрямь сказочный вид, – оценил парк Лев Иванович, с нескрываемым удовольствием осматриваясь вокруг.
– Это вы еще не видели все наши достопримечательности! В этом парке целых восемь аллей, и первая из них была засажена деревьями еще в тысяча девятьсот первом году, – улыбнулась Людмила. – Знаете, почему я назначила встречу именно тут?
– Догадываюсь. – Гуров сел на скамейку и посмотрел на Людмилу серьезным и долгим взглядом. – Вы в этом парке познакомились с Алексеем. Ведь именно так он себя назвал, когда представился?
– Да. Он сказал, что тоже психолог, и даже показал мне лицензию на частную практику. Я тогда не придала этому значения и посчитала неким знаком свыше. Имею в виду его профессию. Но потом… Потом, когда он исчез и я начала запоздало анализировать всю эту некрасивую историю, то поняла, что этот документ он показал намеренно. Чтобы ввести в заблуждение и войти ко мне в доверие. Он на самом деле оказался тонким психологом, и я даже сразу не сообразила, зачем человеку, который приехал во Владимир в отпуск, возить с собой лицензию на частную практику. Но – правильные мысли всегда почему-то приходят с опозданием.
– Людмила Андреевна, я прослушал интервью, которое вы давали Соловьеву, и уже говорил, что у меня возникло несколько дополнительных вопросов.
– Я постараюсь ответить на все, – с серьезным видом заверила Людмила.
– Скажите, вы были близки с Алексеем? Простите, что спрашиваю, но…
– Да, я понимаю. Вы хотите узнать, нет ли у него каких-то особых примет, по которым его можно опознать? Я так понимаю, что кроме меня он обманул и других.
Гурова поразило, насколько эта молоденькая женщина здраво рассуждает. В ее годы многие современные девушки все еще находятся в инфантильном состоянии и никак не могут определиться не то что со своим местом в жизни, а даже с постоянной работой или с личными планами. Живут так, словно время остановилось и у них впереди вечная молодость с кучей времени на всякие пряники и коврижки. А то, что эти коврижки и пряники не даются даром и их нужно заработать тяжким трудом, пока еще есть здоровье и силы, они как-то из виду упускают.
«Интересно, как при таком ее трезвомыслящем взгляде на жизнь она умудрилась вляпаться в такую неприглядную историю? – подумалось Гурову, и он тут же мысленно ответил: – Впрочем, любовь иногда ослепляет даже умудренных жизненным опытом людей, а что уж говорить о неопытной в этом деле девице».
Словно прочитав его мысли, Людмила откровенно призналась:
– Знаете, он у меня был первым мужчиной. Раньше, до него, я никогда ни в кого не влюблялась. Опыта в амурных делах у меня совершенно не было. – Она горько усмехнулась и задумчиво добавила: – Вот теперь – есть. И даже больше. Я ведь беременна от Алексея… Или кто он там на самом деле… Уже три месяца. Журналисту я об этом не стала говорить по понятным причинам, – вздохнула она.
– Я так понял, что ребенка вы решили сохранить, – отозвался на эту новость Гуров.
Людмила хитро улыбнулась и с наигранной беспечностью сказала:
– Вот найдете этого жулика, и я подам на алименты, хотя мои родители против того, чтобы я это делала. Но я считаю так: украденные деньги он мне уже не вернет, наверняка промотал все, так пусть хоть ребенка своего обеспечивает.
После полуминутного молчания Людмила снова заговорила:
– У него на спине, под лопаткой, была татуировка – маленький золотисто-красный дракон и надпись иероглифами.
– Ага, вот как. А на шее иероглифы у него были? В смысле татуировка?
– На шее? Нет, не было. – Людмила удивленно посмотрела на Гурова. – А почему вы спрашиваете?
– Просто у меня есть информация, и я сравниваю ваши показания с показаниями других потерпевших, чтобы понять – один и тот же человек вас обманул или разные, – пояснил Лев Иванович.
Услышав, что татуировка была совершенно в другом месте, а не в том, которое указала Вера Дмитриевна Селезнева, он несколько озадачился. Получается, что одновременно действовали все-таки не один, а два афериста. Просто комплекция у них была похожая.
– Уточните, пожалуйста, еще раз, как выглядел Алексей, – на всякий случай попросил Гуров.
Людмила обрисовала внешность жениха, и, сравнив это описание с тем описанием, что давала предыдущая собеседница, Гуров сразу же отметил некоторые отличия. Волосы у мужчины были не темно-русые, а каштановые и длинные, забранные в хвост на затылке, глаза карие, а не серые. В остальном же все было как и в предыдущем случае – высокий, худощавый, с накачанными бицепсами. Совпадали и форма лица и носа, и наличие чувственно-полноватых губ, и родинка на виске. Но, опять же, смущало местоположение татуировки.