– Сокровище, – усмехается Мило. – Это же типичный пиратский сундук. Сем, попробуй сбить замок камнем или ещё чем.
– А где же взять этот камень, братец?
– Ну, не знаю. Придумай что-нибудь.
– Может, оставим сундук в покое? Мейке права: кто знает, что из этого выйдет.
– Этот ящик – загадка, оставленная кем-то нарочно. Как квест-комната: разгадаешь загадку – выйдешь на свободу, – предполагает Сем. – Если нас подвергают испытаниям, то это следующий шаг. Других намёков нет.
– Ты когда-нибудь был в квест-комнате? – спрашивает Мейке. – Она будет полна загадок, которые надо разгадать, чтобы выйти. Это тебе не контрольную решить.
– По крайней мере лучше, чем твоя альтернативная вселенная, – бормочет Сем.
– Спорим, что в сундуке не грязные тряпки? – резко говорит Элизабет.
Сем со вздохом садится на сундук. Фемке прижимается к Мило. Девчушка всё ещё плачет, но мать не зовёт. Леон бледный, как полотно, а Элизабет сжимает руку сестры.
– В пиццу что-то подсыпали. Одурманили. Мы не совсем здесь. У меня такая тяжесть в животе, – замечает Мило.
– Да ты просто обжора, – отвечает Элизабет. – Может, Сем и прав, что нас похитили. Очень логично. Или мы попали в руки сумасшедших учёных, которые нас используют для жестоких опытов.
– Тогда они хорошо подготовились, – мрачно замечает Мило. – Я верю в версию Мейке про альтернативные миры.
– Тоже очень подходит, если взглянуть на почтовый ящик, – рассуждает Элизабет.
– На что взглянуть?
Сем бросается к окну, которое выходит на улицу, и стоит в изумлении, открывая для себя сообщение Элизабет. Мейке тоже замечает это впервые. Тропа, ведущая к дому, заросла травой. На тротуаре близ дома торчит ржавый покосившийся столб с почтовым ящиком. В последние несколько недель, когда въехала семья, такого не было.
– Другой мир. Заброшенный дом, – бормочет Мейке.
– Заколдованный дом, – вздыхает Сем.
– Дом, на который не обратят внимания, потому что в окнах нет света и кругом заросший сад, – замечает Мило. – Мы тут хоть ори, пой, никто не заметит. Снаружи свой мир, а мы застряли здесь.
– Тут кое-что ещё, – медленно тянет Мейке. – На нас проклятие, поэтому никто не видит и не слышит, хоть на голове стой.
Она возвращается мыслями к Квинтену. Колдовство, ни больше ни меньше. Почему ему никто не верил?
– Ой, мама сдерёт с нас шкуру, – бормочет Сем.
– Если найдёт, – добавляет Леон. – Жаль, что с нами нет Кэт. Может, чего-нибудь придумала бы.
– Или застряла бы вместе с нами, – возражает Мейке. – Я всё же надеюсь, родители соскучатся и придумают, как нас спасти.
Наклонившись, Сем поднимает с пола тяжёлые часы с кукушкой. Потом подходит с ними к окну. Мейке бросается на помощь.
– Один ты не дотащишь, а вдвоём попробуем.
Сем благодарно улыбается, и, объединив усилия, они бросают часы в окно. Тяжёлый предмет отскакивает от стекла на пол, где после нескольких поворотов встаёт около сундука, на прежнее место. На оконном стекле не видно ни единой царапины.
– Без чёрта не обошлось, – бормочет Мило. – А значит, мы ничем не сможем пробить дырку в окне. Так что забудьте. Нужно придумать что-то поизобретательнее.
– Ребята, – нерешительно говорит Элизабет, – вы не обратили внимания? Все часы остановились в одно и то же время. Взгляните на стрелки: половина девятого. По-моему, где-то в то же время началось землетрясение.
– Да, и? – спрашивает Сем.
– Вам не кажется это странным? Словно время в тот момент остановилось.
– Слушай, Эл, – холодно отвечает Сем, – хочешь сказать, что мы застряли во времени? Это невозможно.
– Тут всё невозможно, только мы тут застряли, – огрызается Элизабет. – Слушайте, если время остановилось, никто не придёт и нас не спасёт. А значит, мы застряли навсегда.
– Может, все часы остановились от землетрясения. Тебе не приходило это в голову?
– А ты уже выяснил, откуда появились те часы? – спрашивает Элизабет. – Требуешь разумного объяснения, когда кругом бессмыслица. Мы застряли, а ты всё думаешь, что кто-то придёт и откроет дверь. Этого не будет.
– Мейке, скажи что-нибудь своей истеричной сестрице, – отвечает Сем. – Что за чепуху она несёт!
Мейке ничего не говорит, она верит, что Элизабет права. Эл неожиданно поворачивается к Мило.
– Ты не голоден?
– Нет, – удивлённо отвечает он. – А что?
– Совсем-совсем?
– Конечно, нет. Есть вообще не хочется.
Сем хмурится, а Элизабет победно поднимает руки.
– Вот и подтверждение моей теории.
– Что ты хочешь сказать?
– Мило всегда голоден, помните? Днём и ночью. А сейчас он о еде не вспоминает. У него нет желания положить в рот кусок.