– Я пока не сдаюсь, – заявляет Сем. – Выход должен быть. На чердаке два больших окна, пойдёмте попробуем их. Вдруг повезёт, и мы сможем выбраться.
– А если и тут не повезёт, тогда точно застряли. Мы как в тюрьме с решётками на окнах, – твердит Элизабет.
– Мы уже в камере, Эл, – бурчит Леон. – В плену у демонов.
– Колдовство, – кивает Элизабет. – Другого объяснения нет.
– Как бы то ни было, объяснить можно всё. В доме какой-то дефект, блокирующий окна. Или автоматически запирающиеся замки, действующие от электросети. Ни во что другое я не верю, – упрямится Сем.
– Неужели? Тогда дай мне разумное объяснение того, что с нами происходит, – сердится Элизабет. – Объясни, как отсюда выбраться. Ты ведь не считаешь, что всё это нормально, а?
– Нет, Эл. А у меня новая теория. Мы жертвы научного эксперимента. За нами наблюдают через скрытые камеры, расположенные по всему дому. Изучают, как мы реагируем.
Мейке хохочет.
– Ты сам-то веришь в то, что говоришь? Мы не на телевидении. Кому бы это понадобилось? Зачем запирать нас шестерых в доме и пугать?
– Откуда мне знать. Я же не учёный, – пожимает плечами Сем.
– Вот-вот, – язвит Элизабет. – Как тебе тяжело поверить в колдовство! Эта деревня заколдована, Сем! Квинтен нас предупреждал, а мы не верили, и вот что вышло.
– Я ему верила, – бормочет Мейке.
– Только ты, а больше никто, – отвечает Элизабет. – Мне бы тогда прислушаться. Ты права во всём. Я даже не понимаю, почему над ним все смеялись.
– Да потому что он вёл себя, как сумасшедший, – объясняет Мейке. – Вы не виноваты. Я тоже сомневалась, как и другие. Даже его друзья не хотели с ним знаться.
– Ну ладно, – перебивает её Сем, поднимая руки. – Ну, скажем, я верю, что всё это колдовство. Что с этим делать-то, народ?
Элизабет в отчаянии смотрит на старшую сестру, но у Мейке тоже нет ответа.
– Не знаю, только возвращаться вниз с чудесами ничего не даст. У тебя было предложение подняться на чердак. Для начала, по-моему, неплохо. Сейчас у нас нет других вариантов, кто знает, вдруг повезёт.
– Тогда все за мной!
Мейке, Элизабет и Леон поднимаются за Семом на чердак по деревянной лестнице. Огромный чердак тянется через весь дом. В доме Мейке и Элизабет тоже есть такое же помещение, их отец приспособил его для увлечения. Он собирает игрушечные поезда и построил там настоящую железную дорогу. Вход на чердак, его территорию, только по особому приглашению.
На этом чердаке Мейке была давным-давно, когда праздновали день рождения Квинтена. Планировали вечеринку в саду, но помешали гром и молнии. Тогда отец Квинтена отправил их наверх, где они могли шуметь сколько хочется. Он поставил раскладной диван и телевизор, они весь день смотрели фильмы, ели чипсы и пили колу сколько влезет.
Она помнит, что чердак был завален мусором и вещами, которые достают раз в году, например рождественские украшения.
Позднее Квинтен пришёл к ним играть, и у него глаза на лоб полезли, когда он увидел порядок на чердаке папы Мейке.
– У отца больше мусора, чем у всех жителей Крайдорпа, вместе взятых, – смеялся он. – А у вас просто рай на земле. Завидую.
Потом они с папой часами работали над поездами и совершенно забывали обо всём. «Хорошие были времена», – грустно думает Мейке.
Если бы она поддержала Квинтена, он не покинул бы Крайдорп.
На верхней ступени лестницы Сем останавливается и колеблется, держась за дверную ручку. Он смотрит на остальных.
– Обычно это место полно хлама, да ещё добавились несколько ящиков наших, которые родители решили пока не распаковывать, – сообщает он. – Интересно, что мы найдём сейчас. Не верится, что кто-то мог так быстро избавиться от мусора.
Сем открывает дверь, и детей встречает прохладный ветерок. Мальчишка замирает на пороге, и Мейке смотрит через его плечо. И эта комната пуста. Исчез не только мусор, но и личные вещи, оставленные семьёй. От рождественских украшений не осталось и следа, ни единого фотоальбома, которым не успели найти места в доме.
Стены на чердаке тоже грязные и обшарпанные, пол громко скрипит под ногами. Через два грязных чердачных оконца не пролезть – они слишком малы, да их и не открыть, как и все остальные. Не видно ни единой щёлочки. И здесь тоже валяются часы, стрелки которых замерли ровно на половине девятого.
– Ну вот, – шепчет Элизабет. – Что будем делать дальше?
Мейке осматривает чердак, уперев руки в бока. Она набирает побольше воздуха, чтобы прогнать страх и привести мысли в порядок. Но страх не отпускает.
– Остаётся только ждать, когда вернутся родители. Колдовство, не колдовство – рано или поздно они должны прийти домой и нас освободить. Сем, Леон, ваша мама так волновалась, перед тем как уйти, она должна вернуться вовремя. Я только не знаю, как мы всё это объясним, если окажется, что окна и двери на этот раз откроются.