Чудовище распадается на части и выплёскивается на пол большими чёрными лужами. Мейке в ужасе отскакивает, когда к ней подползают отдельные куски, но, в конце концов, её не трогают. Чёрные лужи стекаются, пока вновь не образуют единое целое. Затем монстр молниеносно ускользает из кухни.
– Ой, – стонет Мило.
Мейке помогает ему сесть и осматривает гипсовую повязку. К счастью, гипс цел, но она очень беспокоится, в каком состоянии нога под повязкой. Она и так болела, а теперь он мог её повредить.
– Ты сумасшедший! Разве можно наступать на сломанную ногу?
– Не стоит благодарности, – гримасничает Мило.
– Прости. Спасибо за спасение. Он же мог тебя уничтожить, Мило. Утащить с собой.
– А вот не получилось же. И тебя спас.
– Ты что-нибудь чувствовал, когда проскользнул сквозь чудовище?
Мило качает головой.
– Нет, он будто вода. Очень странно. И я никак не мог очнуться, хотя слышал, как ты выходишь. А когда я наконец проснулся, то сначала тебя не нашёл. Леон и Фемке спят до сих пор, я так и не смог их разбудить. Потом осторожно встал на гипс. Было больно, я бы не хотел повторять это слишком часто. Кстати, где Элизабет?
Сердце Мейке уходит в пятки. Она показывает на каменный пол с портретом сестры. Глаза Элизабет закрыты, лицо напряжено. А потом, пока Мейке и Мило на неё смотрят, изображение бледнеет, пока совершенно не исчезает.
– Нет! – кричит Мейке.
Она падает на колени, пол под пальцами ледяной. Элизабет больше нет, будто она никогда не существовала.
– Ой, Мейке, мне очень жаль, – шепчет Мило. – Мы её вернём. И её, и Сема.
Мейке кивает и распрямляет спину и плечи.
– Конечно! – ворчит она. – Давай, надо вернуться к остальным, пока то чудовище до них не добралось тоже. Мы на время его победили, но оно скоро придёт в себя.
– Как же оно добралось до Элизабет? – удивлённо отвечает Мило. – Мы же все лежали у двери. Так?
– Не знаю. Дверь была нараспашку, но я не помню, чтобы меня толкали. Я так устала, Мило. И тиканье это как будто гипнотизирует. Наверное, Леон был прав: оно могло пролезть в щель под дверью.
Мейке помогает Мило встать. Он пытается не наступать на больную ногу насколько возможно, но потом всё же делает осторожные попытки – иначе не продвинешься вперёд.
Мейке наблюдает, пока Мило старается поставить ногу поудобнее. Потом оба возвращаются к лестнице, где Мило подтягивается наверх. Мейке тем временем бросается в спальню, где спят Леон и Фемке.
За детьми Мейке вдруг замечает чёрную ворону, и у неё перехватывает дыхание. Птица смотрит на неё глазами-бусинками, будто наблюдая.
Птица взмахивает крыльями и летит на чердак, над лестницей.
– Всё в порядке, – кричит Мейке Мило, который изо всех сил пытается подняться на ступеньку выше.
Мейке будит младших и рассказывает, что произошло.
Фемке сразу же приходит в ужас, а Леон цепляется за Мейке.
Между тем стрелки часов передвинулись в обратную сторону больше чем на час. Часы показывают половину восьмого, а на улице темно, как и час назад. Мейке ничего не понимает. Младшие дети испуганно молчат. Мило, тяжело дыша, снова садится у закрытой двери и обеими руками потирает ногу.
– Надеюсь, повторять подвиг не придётся, – ворчит он. – Уж очень больно. И я не голоден. Мы действительно застряли во времени?
– Может, чудовищу нужно время, чтобы забрать нас всех, – предполагает Мейке. – Предположим, он хочет нас сожрать, тогда ему на это нужно время. Что может быть лучше, чем его крутить?
– Тогда зачем назад-то крутить стрелки? С тем же успехом могли бы остановить часы навсегда, – с удивлением спрашивает Мило. – Если остановить время, чудовище сделает то же самое?
– А вдруг оно хочет, чтобы мы исчезли навсегда, притворившись, что ничего этого не было, – говорит Майке. – Если мы вернёмся в прошлое, когда ушли родители, им покажется, что ничего этого никогда не было. Мы просто бесследно исчезнем. Прямо как Квинтен.
– Ты хочешь сказать, что Квинтена тоже поглотил этот дом?
– Почему нет? Квинтен и его отец исчезли глубокой ночью вместе с мебелью и вещами. Дом всё поглотил, если он мог остановить время в своих стенах, у него было на это достаточно времени. Только, конечно, мы тогда этого не знали.
– Так где же Квинтен теперь? – спрашивает Мило.
– Там же, где Сем и Эл, – внезапно отвечает Леон. – Они в этом доме, спрятаны в тени.
– В тени? Ты имеешь в виду призраков, которых мы видели?
– Людей, а не призраков.
– Это объясняет, почему мы видели Сема, – бормочет Мило. – А вдруг Квинтен ещё в доме, пытается до нас достучаться?
– Нам нужно скорее их найти, Мило, – мрачно говорит Мейке. – Теперь мы точно знаем, что они где-то здесь, потому что с тех пор, как это началось, в дом никто не входил и никто из него не выходил.