– Прошу вас! – Художник указал на диван. Ни малейшего смущения не читалось на его лице. – Я сейчас.
Он сгреб бутылку и стаканы и понес из комнаты. Вернулся, раздернул шторы, распахнул балконную дверь. В комнату ворвался солнечный свет и обозначил изрядный столб пыли. На стене висели картины. Ольга Борисовна подошла ближе. Мрачноватый сельский пейзаж: дом, увитый плющом, покатая крыша с высокой трубой, собака у крыльца. Предгрозовое настроение, наклонившиеся верхушки деревьев. Художнику удалось передать движение – порыв ветра и несущиеся грозовые тучи. Непогода.
– Это ваше?
Художник хмыкнул.
– Это Морланд. Но в каком-то смысле и мое. Я когда-то увлекался, своих мыслей не было, вот и копировал. Дарил поклонницам.
Следующая картина изображала берег реки: заросли ивняка под порывами ветра, песчаный пляж, свинцовая полоска воды и грозовые тучи. То же мрачное настроение, тот же стиль.
– И это… Морланд?
– Нет! Это мое.
– Почему так мрачно? Вы не похожи на пессимиста.
– Это по молодости, крайности, так сказать. Знаете, ищешь себя, мечешься, душу рвешь. Нарываешься, одним словом. И это… соответственно! – он махнул рукой в сторону картины.
– То есть это вы – ранний? – В ее словах прозвучал сарказм, то ли нечаянный, то ли намеренный.
– Ранний.
– А где поздний?
Он пожал плечами.
– В галерее? – не удержалась она.
– В галерее.
– Впрочем, я видела! Плакат!
– Плакат, ага.
Он даже не рассердился, хотя ей хотелось уколоть его. Его благодушие действовало ей на нервы.
– Жить-то надо. Присаживайтесь. Чай, кофе?
– Ничего, спасибо. Лариса Андрейченко тоже здесь живет? Это ведь ваша жена?
– Жена. Вы с ней знакомы?
– Не имела чести, – процедила Ольга Борисовна. Помедлила и выстрелила: – Ваша жена – любовница моего мужа.
– Ларка захомутала вашего мужа? – расхохотался Вениамин Павлович. – Она может!
– Вас это, кажется, совсем не трогает? – возмутилась Ольга Борисовна.
– Почему же, трогает. Очень даже трогает. А от меня вы чего хотите?
– Как чего?! Ну… воздействия!
– Как вы себе представляете это воздействие? Провести беседу? Запереть в кладовке?
– Но это же ваша жена!
– А он… этот козел – ваш муж!
– Как вы смеете!
– Вы пришли сюда и заявили, что Ларка… – Художник запнулся – видимо, удержался от неприличного словца. – Встречается с вашим мужем. Почему бы вам не поговорить с мужем?
– Не ваше дело!
– Ладно, сдаюсь. Женская логика всегда ставила меня в тупик. Что я должен сделать? Знаете, Оля, вы даже похорошели, честное слово! Глаза сверкают, румянец… У вас пуговичка на блузке расстегнулась!
Ольга Борисовна схватилась за ворот блузки.
– Я вам не Оля!
– А сколько вам лет? Тридцать? Сорок?
– При чем тут я?! – окончательно вышла из себя Ольга Борисовна – нет, ну каков хам! – Допустим, тридцать четыре.
– Да? Прекрасный возраст! Возраст вершины. Да не переживайте вы так! Сочувствую, честное слово. Ларка рушит вашу семейную жизнь. Устоявшуюся, счастливую, достойную семейную жизнь. А если у них любовь? Любовь – это святое. Вы об этом подумали?
– Любовь? Это разврат, а не любовь!
– Ларка совершеннолетняя… – Художник на миг задумался. – Хотя иногда мне кажется, что пацанка. Но по паспорту совершеннолетняя. Имеет право.
– То есть вы ничего не собираетесь…
– Давайте я напишу вас! В виде… Ну, хотя бы Иродиады! С головой Иоанна-крестителя на блюде. Вы сейчас такая выразительная!
– Какая Иродиада! Что вы несете? – захлебнулась от негодования Ольга Борисовна. – Вы можете говорить серьезно?
– Я серьезен как никогда! Можете отрезать мне голову.
Он сделал к Ольге Борисовне шаг и наклонил голову. Она отскочила в сторону.
– Вы ненормальный?!
– Нормальных людей в наше время практически нет. Технологический прогресс, экология, стрессы и все такое. Думаете, вы нормальная? Извините за выражение, в хорошем смысле слова.
– Не знаю, – горько сказала Ольга Борисовна. – Не уверена. Иначе я бы сюда не пришла.
Она направилась вон из комнаты.
– Подождите! – закричал художник. – Я не хотел вас обидеть. Вы нормальная! Вы самая нормальная из всех моих знакомых дам, честное слово! Я понимаю вашу озабоченность, но что же тут поделаешь? Хотите совет?
Ольга Борисовна приостановилась на пороге.
– Оставьте их в покое! Я знаю Ларку, ей все быстро надоедает, типичный Водолей. Она его бросит, вот увидите. Мужик хоть стоящий? – Не дождавшись ответа, ответил сам себе: – Стоящий, раз вы так за него… боретесь. Даже завидно, честное слово.