Теперь же, нет. Не комедию ломать, не являть народу святую простоту свою и доступность приходил Генрих Иоаннович к блистающей витрине продуктового супермаркета «У Иваныча». Сам. Лично. Такого рода сакральный акт не передоверишь никакому посреднику, ни попу, ни шаману. Акт поклонения всё-таки.
Кому поклонения или чему? Да самому себе, – уму своему, прозорливости и предприимчивости. С этого первого своего детища, частного магазина, отожравшегося от Горпищеторга, как наглое хозяйское порося средь худосочных казённых собратьев, и началось восхождение товарища Варге к одноимённому господину. К нынешнему трону председателя правления банка «Красный кредит». Потому и оставлен был как памятник, место ностальгического забытья, начально-капитальный «Иваныч» во владении г. Варге. И по сей день любил господин пройтись, заложив руки за спину, вдоль прилавков, мимо рядов баночек, штабелей пакетов и россыпей сыпучих товаров…
Акция
Президентский «бентли» г. Варге, по-хозяйски проигнорировав знак «стоянка запрещена», приткнулся серебристым рылом к кромке бордюра, как раз напротив светодиодной радуги «У Иваныча». Хозяин сам выбрался, а «бентли» мановением руки послал далее, дескать: «Пешком пройдусь».
«Бентли», притормозив у дверей супермаркета на считаные секунды, тотчас продолжил движение. Отсчитывая подъезды № 1, № 2, он направился к хозяйскому подъезду № 3. Из джипа охраны со степенной неспешностью появилась и охрана – такие, днём и ночью в слепых очках и чёрных костюмах. За хозяином «уважаемые кроты» не последовали. Не столько приученные к крутому его нраву, сколько спокойные за него. Тут, в «Иваныче», в единении с народом, за Г.И. Варге жизнь – как полагал он сам, – тряслись все народа представители. И специальное подразделение «секьюрити».
Но не успел в этот раз Генрих Иоаннович даже дождаться, как разъедутся стеклянные створки дверей, опознав хозяина глазком фотоэлемента, когда началось…
– Встречайте, пошёл… – деловито буркнул один охранник в рукав.
Другой охранник принялся шарить взглядом по сторонам, разумно полагая, что наблюдение может вестись и от самой машины. Завертел головой, пристально вглядываясь в лица прохожих. И потому не сразу увидел, как со встречной полосы, вызывая повальный скрежет тормозов, вдруг круто, с перекосом на правый борт, развернулся в их сторону этакий призрак бандитских девяностых.
– Да ну на хрен… – не поверил глазам своим охранник.
В опущенное окно джипа высунулась горилла. Самая настоящая. С застывшим выражением мрачной злобы и калашом в руках, вернее, в чёрных косматых лапах. Такой себе вождь антиколониальной революции.
Потому-то учёный, но как-то так и не приученный бодигард не то что «глок» из кобуры выхватить – присесть не успел, сражённый удивлением и пулями калибра 5,45 наповал…
Глава 1. Явление героя
Капитан Точилин, старший оперуполномоченный уголовного розыска, производил впечатление человека, который к решительным тридцати трём так и не понял: «А на кой чёрт всё это надо было?» – и более того, уже купил билеты к этой самой матери. Да вот, то одно, то другое, никак не вырвешься…
Прямой начальник Арсения Точилина, начальник УГРО Центрального райотдела подполковник полиции Камышев В.С., находил капитана опером довольно средних показателей и весьма непредсказуемым, но с долей необъяснимого оперативного везения.
Женщины, впрочем, находили наружность капитана вполне романтической и подходящей для выбивания по субботам маминого паласа и других мужественных поступков, – так что многие просили его помочь расстегнуть сзади вечернее платье и завязать там кухонный передник, чтобы стабилизировать Арсения в пространстве и времени. Но задумывался вдруг капитан в неподходящее время: «А на кой чёрт мне это всё надо?..» – и замирал, пока женщины не начинали пугаться и бежать от Точилина с периодичностью раз в полгода.
…Капитан посмотрел на дежурного с такой тоской, что старому майору, помнившему ещё, должно быть, Дзержинского не в бронзе, а в оригинале, безотчётно захотелось погладить Арсения Точилина по стриженой макушке. Словно хозяин ту самую собаку, которую в такую погоду и на улицу выгнать грех.
– Надо, Сеня, надо…
– Я не Сеня, – механически поправил дежурного капитан Точилин. – Арсений я.
– Да хоть Амфибрахий, а надо.